_Добавить публикацию в закладки

Об этом заявила международный эксперт Проекта ЕС ‘’Pravo-Justice» Анна Адамска-Галлант. В рамках проекта ЕС два года поддерживает процесс приближения украинской судебной системы к западным стандартам. Анна занята в реформировании судов. Родом эксперт из Польши, где она проработала судьей на протяжение 13 лет; перед приездом в Украину, она также 6 лет проработала международным судьей в Косово. Мы поговорили с Анной не только о том, как бороться с коррупцией в украинских судах и том, почему важно иметь независимую судебную власть, но и о более практических вопросах, таких как необходимость иметь отдельный вход в суд для жертв преступлений.

Насколько высоко европейские эксперты оценивают реформу украинской судебной системы?

В Украине проведена действительно уникальная по масштабам в сравнении с Европой перезагрузка судебной системы. Если в Польше, например, в 90-х годах мы заменили только судей Верховного Суда, то здесь все служители Фемиды были вынуждены пройти полное квалификационное оценивание. Кроме того, введены новые принципы отбора судей, которые включили в себя несколько этапов оценивания, в том числе психологическое тестирование, которое стало обязательным. Судей оценивают теперь не только их коллеги, но и представители Общественного совета добропорядочности, Высшая квалификационная комиссия, а также международные эксперты.

В Украине проведена действительно уникальная по масштабам в сравнении с Европой перезагрузка судебной системы.

Однако восприятие обществом реформирования судебной системы назвать позитивным нельзя. Судей по-прежнему обвиняют в коррумпированности и связях с политиками и олигархами. На самом деле, позитивно оценивают только создание Высшего антикоррупционного суда.

А возможно ли преодолеть коррупцию в украинских судах и добиться однозначно позитивной оценки общества?

Эффективным инструментом для борьбы с коррупцией и в судах в том числе является применение введенного в Украине декларирования доходов. Декларации судей должны тщательно проверяться и антикоррупционное бюро, и в налоговой. Должна также проводиться внутренняя проверка органами судейского управления. Но для уменьшения коррупции обязательна также просветительская деятельность среди населения: нужно, чтобы люди поняли, что коррупция подрывает основы государства. Для того, чтобы избавиться от взяточничества, нужно менять менталитет.

С другой стороны, в основном люди черпают информацию из СМИ. А в медиа очень много негативных сообщений о судьях и судах. Поэтому создается впечатление, что уровень коррупции остался тем же, несмотря на все реформы, которые произошли в судебной системе. Между тем, согласно последним опросам, проведенным некоторыми исследовательскими центрами, в Украине уровень доверия судам за время реформ значительно возрос и составляет 40%. Однако только среди тех, кто сталкивался с судами сам. А вот из тех граждан, кто в суд не заходил, доверяют служителям Фемиды всего около 10%. Некоторые, на самом деле, согласятся с тем, что реформа движется в правильном направлении, но не все успели ощутить ее результаты.

Скажите, насколько обновился судебная власть после реформы? Ведь старые судьи, по мнению общества, и судят по-старому.

Интересный факт: как только начался процесс обязательной оценки судей по квалификации и добросовестности, почти треть украинских судей уволилась. Это означает, что в данный момент вакантными остаются более двух тысяч судейских кресел, занять которые должны новые судьи. Это процесс все еще продолжается, о завершении речь пока не идет. В украинских суда происходит смена поколений. С другой стороны, нельзя игнорировать тот факт, что такое количество вакантных должностей негативно влияет на доступ к правосудию в целом: теперь зачастую судьи перегружены, в мелких судах иногда просто некому работать.

При отборе новых судей впервые при содействии европейских экспертов было использовано психологическое тестирование. Что оно дает, зачем оно?

Тестирование призвано в основном отсеять тех, кому не следует быть судьей, например, нерешительных людей. Судья должен принимать решения, он/она не может бояться это делать и брать на себя ответственность. Парадоксально, но факт: иногда люди, которые кажутся отличными юристами, потому что прекрасно разбираются в праве, рассудить дело не могут. У меня был такой коллега в Польше. За год работы судьей он не смог решить ни одного дела, между тем другие судьи принимали несколько сотен решений в год. Тот коллега просто не мог вынеси решение. Теперь он блестящий юрисконсульт. Вот для того, чтобы помочь отсеять таких кандидатов, и нужно тестирование.

Сейчас Проект ЕС «Право- Justice» реализует инициативу «Модельный суд», и Вы в нем участвуете. В рамках этого проекта условия работы в судах улучшаются. Но каждый украинец считает, что у судей все есть и так, зачем им еще обновление рабочего места. Так зачем ЕС реализовывает этот проект?

Усовершенствование суда кажется последним из того, что нужно делать. Между тем именно это меняет восприятие людей, а также влияет на то, как они воспринимают суд, уважают ли вынесенные решения.

Неправда, что у судей есть все, что им нужно. Часто происходит так, что у них нет самого необходимого для отправления правосудия. Как сейчас выглядят сами суды? Во многих даже нет приличных залов заседаний, и судьи вынуждены проводить заседания у себя в кабинетах. Часто нет условий для обеспечения публичности судебных слушаний: присутствующим и прессе зачастую просто некуда сесть, потому что залы маленькие.

Судья должен принимать решения, он/она не может бояться это делать и брать на себя ответственность.

А как выглядит зал заседаний? Самой внушительной в зале суда выглядит клетка. Часто место судьи — крошечное сиденье, спрятанное в самом дальнем углу. Нет надлежащих зон для потерпевших, адвокатов. Если суд функционирует, нужно помнить, что судят именем Украины.

Мы же, согласно европейским стандартам, помогаем обеспечить в судах«клиентоориентированный» подход. Чтобы в судах ощущалось уважение и к посетителям, и к работающим здесь. Это означает создание надлежащих условий работы для судей и сотрудников аппарата, а также учтивое отношение к потребностям всех лиц, которые обращаются в суд.

В украинских судах нужно усовершенствовать многое. Кое-что сделать легко, например, предоставлять информацию хотя бы о том, где именно слушается дело. В большинстве европейских стран такие сообщения вывешены прямо рядом с конкретными залами, где проходят слушания, благодаря чему гораздо легче найти место проведения заседания. В Украине же список дел на листках А4 шестым шрифтом обычно помещают на доске у входа. В результате люди должны догадываться только интуитивно, где проходит нужный им суд.

В судах должны быть пандусы, чтобы обеспечить доступ для людей с ограниченными возможностями. Отдельный вход и помещения необходимы для жертв тяжких преступлений, чтобы защитить их от контакта с обвиняемым, который может привести к повторной виктимизации. Вообще с такими «уязвимыми» категориями должна проводиться и особая работа: нужны психологи для подготовки к процессам, и ни в коем случае нельзя допустить встречи и разговора между насильником и жертвой, угроз, ведь это может травмировать пострадавшего. Такие решения мы постепенно помогаем внедрять, пока хотя бы в нескольких судах, не во всех.

Вы работали международной судьей в Косово. Что из этого опыта можно было бы использовать при возможной реинтеграции Донбасса?

Ситуация в Донбассе не походит на ту, что была в Косово. Регион однозначно признан частью Украины, поэтому преступления, совершенные во время конфликта, следует рассматривать, скорее не в международных, а в украинских судах. Мне кажется, было бы разумно уже сейчас начать готовить судей и прокуроров к рассмотрению таких уголовных дел. А вот амнистию в Косово применяли, и она — возможно тоже должна рассматриваться в контексте Украины. Но вот в каком масштабе будет эта амнистия — это уже вопрос политический.

Спецпроект NV совместно с проектом ЕС «Право-Justice» и Интерньюс-Украина