_Добавить публикацию в закладки
В Украине дискурс о коррупции часто используется для того, чтобы заниматься просто-напросто за бесценок приватизацией государственного имущества различными бизнес-группами.
Об этом в комментарии ГолосUA сообщил политолог Алексей Якубин.
«Интересный вопрос. У нас в стране по факту тема борьбы с коррупцией возникала время от времени на протяжении всего периода независимости. Даже если вспомнить начало 90-х годов, то тогда эта тема использовалась в виде, например, привилегии бюрократии, номенклатуры, как ее называли. Что вот они имеют отдельные привилегии и часть политиков, которые пытались на тот момент как-то заявить о себе, они часто пытались играть на народных настроениях, что вот есть номенклатурщики со всеми их привилегиями и есть вот как бы простые граждане. Потом эта тема привилегий, которые имели бюрократы, начала перерастать в другую тему. К концу 90-х, когда начал формироваться олигархический класс, появились собственники пароходов, заводов, которые получили их за счет государства за бесценок близким к власти. Возник такой образ, что олигархи – это есть образ коррупции. Это показатель того, что власть и политика, власть и экономика, власть и дикий бизнес, дикий рынок, базар – они все соединились в одном. Политики создавали богатых, олигархов. Мы можем вспомнить, что эти большие процессы приватизации, которые были в конце 90-х, запустили процессы, связанные с правлением в Украине олигархического класса. Когда один человек или группа людей могли за бесценок получить многомиллиардный завод. Для них этот завод ничего не стоил. Они получили его почти абсолютно бесплатно на тот момент. Тогда образы коррупции базировались на образе соединения, как политики создают олигархов. Уже в нулевых годах эта ситуация поменялась», — заявил политолог.
По словам А. Якубина, теперь образ коррупции стал ассоциироваться с тем, как олигархи влияют на политиков, большие деньги начинают процесс влияния на государственную власть и образ коррупции ассоциировался с таким колоссальным влиянием денег на политиков.
«Политика постепенно превращалась в обслуживание класса олигархов. Это как дискурс нулевых годов и мы можем вспомнить, что даже попытки на тот момент борьбы политической во многом базировались вокруг этого. Даже если вспомнить ситуацию после первого Майдана, когда все обвинения, которые политики направляли друг против друга, кто с кем сговорился, какой олигарх стоит за кем. А такой дискурс о коррупции, какой он сейчас появился, это одно из новшеств последних 3-4 лет. Если вспомнить нулевые годы, начало десятых годов, скорее доминировал дискурс, что олигархи – это плохо, они влияют на политику. Но это плохо понималось скорее всего, как нарушение прав граждан, прав человека. Теперь этот дискурс по правам человека фактически сошел на нет, у нас он просто подменился дискурсом коррупции. И более того, такой абсолютно тотальной коррупции. То есть полностью сфера государства, это полностью коррупционная сфера, и потому нужно (прилагается вроде такой рецепт) нужно это все приватизировать. То есть у нас дискурс о коррупции часто используется для того, чтобы заниматься просто напросто за бесценок приватизацией государственного имущества другими группами. Вот если послушать, то ключевые наши политики постоянного говорят о коррупции. Премьер министр, Президент говорят об этом так, вроде они не несут за это никакой ответственности. Когда они говорят об этом, они тем самым как бы оправдывают подспудно эту самую приватизацию, или скрытую приватизацию государственного имущества. Или оправдывают, почему они не могут эффективно управлять государственной собственностью. Коррупция превратилась у нас в такое объяснение всех проблем, которые существуют в стране вместе с конфликтом на Востоке и как способ оправдания почему можно и дальше продолжать политику приватизации, отсутствие государственной регуляторной политики. То, что в 90-х годах привело к появлению класса олигархов. Теперь у нас дискурс о коррупции помогает оправдывать продолжение той же политики. Дискурс о коррупции превратился в кредо веры. Все политики говорят о коррупции, но говорят о ней очень узко. На Западе, если говорят о коррупции, то говорят о коррупции в больших компаниях химических, аграрных и так далее. У нас же политики говорят о коррупции исключительно в сфере государственного сектора. Все эти разговоры ведутся в русле, что все это надо отдавать в частные руки. И при этом не ставится вопрос насколько эффективны эти частные руки. Почему все политики, которые привели к этим результатам и которые управляют государством сейчас, как частной лавочкой, почему они оправдывают дальнейшее усиление этой частной лавочки, которая уже показала свою неэффективность», — отметил он.
