_Добавить публикацию в закладки

Давайте говорить о том, что премьер-министр – это очень важная роль и функция для государства – так, как и президент, и в конце концов, так, как и парламент. И мандат на то, кто будет президентом, кто будет премьер-министром, кто будет представлять людей в парламенте дают люди. Очевидно, что наше правительство будет работать до следующих парламентских выборов. Я думаю, что они должны состояться срочное в октябре. И я сказал, что я буду участвовать в парламентских выборах 2019 года, и буду идти с теми мыслями, которые есть, для того, чтобы в следующей каденции быть более эффективным.

Когда будет формат, когда будет определено, кто с кем идет и в каких качествах – это будет чуть позже. И какая это будет партия тоже будет позже. Но что бы я хотел создать – я бы хотел быть причастным к созданию классической политической партии, которая была бы не под выборы, а какая бы была достаточно организованной политической структурой с определенной идеологией, с объединением качественных профессиональных людей, которые могут не просто разговаривать. Многие украинцы видят, что политики много говорят, но на самом деле есть огромная разница, это мое глубокое убеждение, я говорю как практик, между тем, что люди декларируют и потом, что они делают.

Ситуация сейчас начала стабилизироваться, и это очень важно. То есть все то, что мы делали несколько лет, дает свой сегодня положительный эффект. В чем – доходы будут расти, инфляция будет снижаться, цены будут достаточно стабильными. При том, что вызовов будет очень много.

Я за три года со всеми познакомился, хотя не всех досконально еще знаю. Но точно знаю, что у многих политиков история взаимоотношений по 20 лет. Они, когда садятся между собой о чем-то говорить: «А помнишь, в 2001 году ты меня так подставил?», «А ты помнишь, в 98 году…». То есть у них такая глубокая [история отношений]. Приезжает парень из Винницы в Киев – все считают, что они супер-элита, которая где-то себе живет на облаках. Конечно, для меня очень много непонятных вопросов. Я считаю, что в киевской политике, по большому счету, очень много цинизма, очень много неискренности. […] На региональном уровне, когда я работал, это очень близко с людьми, нет такого «зашкварного» цинизма.

Я ни с кем точно не бил никаких горшков. Происходят кадровые ротации и кадровые решения. Что касается моего решения – оно базировалось на этических и морально-профессиональных качествах министра. Я свой выбор сделал, я направил обращение в парламент с увольнением. Парламент поддержал меня. Поэтому здесь нет никаких трагических событий, никаких горшков нет. […] Было много вопросов именно по сути вообще государственных финансов, и я принял это решение. Это не плохо, не хорошо. Это решение. Могу точно сказать, что с моей стороны я никогда профессионального человека от себя не отпущу. Это мое кредо жизни.

Есть две фундаментальные вещи, которые касаются Приватбанка. Приватбанк сегодня является государственным. Это факт. Более того, он докапитализирован – мы туда вложили 155 миллиардов, он в очень хорошем состоянии. […] Приоритеты остаются абсолютно четкими. Первое, банк стабильный и должен быть стабильным. Второе, средства вкладчиков должны быть защищены, и 155 миллиардов гривен государственных денег должны будут защищены. Вот три позиции, за которые правительство будет бороться, и никаких других компромиссов быть не может.

Мне уже, я думаю, как и многим людям, просто надоело постоянно бороться с новыми схематозами, с новыми кланами. Те – слева, те – справа. Это просто катастрофическая история. Я когда об этом буду писать мемуары, я думаю, что трудно их будет читать, потому что с точки зрения, например, таможни – это перманентная война. С одной стороны, тех, кто занимается серыми и теневыми схемами, которые на этом зарабатывают миллиарды, и они коррумпируют всю правоохранительную систему, всех таможенников. С другой стороны — тех, кто борется за то, чтобы не ходить с протянутой рукой по всему миру, а наполнять бюджет собственными ресурсами, в том числе из поступлений от таможни.

Мы же знаем, что принудительно даже выдавали паспорта [РФ], в том числе, в Крыму украинском, там по-разному находили возможности давления на людей: если у тебя нет паспорта, ты ограничен в своих правах, это огромная проблема. То же самое пытаются сейчас делать на украинском Донбассе – это тоже недопустимо, и мы это понимаем. […] Позавчера мы приняли решение, чтобы не признавать такие паспорта на границах Украины, внутри Украины. […] Если наши страны-партнеры тоже будут вводить непризнания таких паспортов, то с цем аусвайсы возможно будет ездить только в пределах России.

У нас 1,3 триллиона бюджет, 420 миллиардов, третью часть, нужно отдать на долги. Представьте себе, это два оборонных бюджета нужно отдать на долги. Я очень зол от того, что какого черта надо было брать эти деньги и спускать их неизвестно куда, чтобы сегодня мы так тяжело их мобилизовали и отдавали.

У меня нет никаких диетологов, я не применял никаких медицинских вещей абсолютно. Я просто взял себя в руки. Я, кстати, категорически против диет. […] Ты должен определить для себя приемлемый рацион, которого бы тебе хватало и который был бы достаточен для того, чтобы привести вес в норму, это первая позиция. И вторая позиция – это физические нагрузки, то есть человек должен двигаться для того, чтобы чувствовать себя нормально. […] Поэтому себя нужно ограничивать в питании. Я не ем хлеба, я не ем картошку. Я очень люблю картошку, но я ее не ем, потому что я для себя принял такое решение.