1. Я не дам вам ссылку на источник этого социологического исследования, потому что оно еще не опубликовано официально, но уверяю, что это вполне серьезно.
2. Безусловно, главным фактором, который полностью смешает карты на политическом столе Украины, является Залужный, который (помоги, Дарвин!) согласится после войны пойти, хотя бы ненадолго, в политику.
3. Без него, безусловно, все иначе, и у Зеленского на президентских выборах есть неплохие шансы.
4. А вот парламентские изменят политический ландшафт очень существенно. Как я уже не раз говорил, зеленые не только не сохранят моностатус, но и самой большой фракцией не будут. И «медвежий» тренд для них и самого Зеленского сохранится (по-моему, только усилится).
5. Худшей новостью для власти является уверенность украинцев, что коррупция в стране только растет. Из опыта 2016-2018 берусь утверждать, что никакие действия руководства страны уже эту уверенность не поколеблют.
6. Из достопримечательностей – очень высокий рейтинг доверия к Буданову. Оказывается, задачу вывода в популярные политики генерала из зеленого лагеря ОПовские пиарщики выполнили вполне прилично. Недаром он сегодня самый медийный в мире руководитель спецслужбы.
7. Подобная ситуация и с Притулой – опыт с «новыми лицами», кажется, никого из нас не учит.
8. Но в обоих этих случаях следует иметь в виду два обстоятельства.
Во-первых, «эффект Гриценко—Смешко», когда вполне приличные предварительные рейтинги определенных политиков перед урнами с голосованием катастрофически тают.
Во-вторых, политика – это точно не место демонстрации пожизненной лояльности. Сколько бы ни были эти двое политиков «проектами Банковой», лояльность они будут сохранять ровно до дня, когда (и если) пройдут в парламент с собственными политсилами. А дальше их союзы будут вполне ситуативными и будут базироваться на выгоде (не очень и не только финансовой), а не эфемерной верности или благодарности.
9. Главный вывод, вытекающий из свежей социологии (и который я пытаюсь до вас донести уже несколько месяцев): не надо бояться выборов, влияния Единого марафона или даже фальсификаций, невозможности для части людей реализовать (в связи с войной и военным положением) свое активное и пассивное избирательное право.
Потому что при любых обстоятельствах разделение власти после выборов будет намного больше соответствовать реальному волеизъявлению народа, чем сейчас, когда она полностью монополизирована невеждами, никчемами и ворами, которые давно утратили всякое доверие электората.
10. Учитывая наше конституционное устройство, именно результат парламентских выборов определит реальную властную конфигурацию в стране.
11. Право же на «часть пирога» людей на фронте все равно будет реализовано немедленно после прекращения боевых действий, отмены военного положения и демобилизации. Внеочередные выборы там неизбежны, как смена дня и ночи.
12. Но ждать этого, чтобы начать возрождать полностью разрушенные с 2019 года государственные институты, совсем не обязательно.
П.С. Очень вам не советую, если не хотите выглядеть идиотами, влезать здесь в правовые аспекты конституционности-неконституционности выборов во время войны. Все конституционалисты, с которыми я обсуждал этот вопрос, считают, что коллизию между окончанием законных полномочий выборного органа и запретом проводить выборы во время военного положения вполне логично решить в пользу базового для демократии принципа сменности власти. И КС способен сделать это.
П.П.С. Вопрос, как вынудить власть провести парламентские выборы, вполне прост — давление гражданского общества и западных партнеров. Но для этого нужно если не большинство всего населения (сейчас соотношение 33-49 против выборов), то, пожалуй, пассионарной его части (то есть, вас).
Думайте.
