Три шага для спасения вузов

Украинское высшее образование все глубже погружается в состояние кризиса. И это не только потому, что последнего министра образования и науки Украины на фоне тотальной борьбы с плагиатом обвиняют в этом же плагиате. Причины (а их не одна, а целый ряд) значительно глубже и касаются они самых основ существования украинских вузов, в частности (и прежде всего!) их финансового обеспечения. А оно явно, прямо и непосредственно отражается на качестве подготовки наших студентов. Здесь приятно отметить разве что то, что в последних номерах наша газета в статье Вахтанга Кебуладзе «Миссия современного университета» уже вплотную подошла к причинам этого кризиса. Остановлюсь на его двух важнейших причинах.

КАКОВА ЗАВИСИМОСТЬ МЕЖДУ КАЧЕСТВЕННЫМ ОБУЧЕНИЕМ И НЕУСПЕШНЫМИ СТУДЕНТАМИ?

Причина первая — это зависимость уровня знаний студентов от количественного состава кафедр, а в целом от количественного состава заведения высшего образования. Для читателей нашей газеты, которые не связаны с подготовкой студентов, поясню: поскольку за подготовку каждого студента приходится платить (или государству, или родителям, или спонсорам, или самому студенту), то чем больше на определенной специальности учится студентов, тем больше суммарная оплата за обучение и тем больше преподавателей должно работать на кафедре. При этом зависимость примерно такая: чем больше кафедра (при фиксированном количестве учебных дисциплин), тем выше специализация преподавателей; а более высокая специализация ведет к лучшей подготовке студентов. В среднем же в Украине для оплаты труда одного преподавателя нужно набрать около десяти студентов. Говоря другими словами, один студент в среднем содержит 0,1 ставки преподавателя.

К чему приводит такая вроде бы вполне «нормальная» ситуация? Она приводит к тому, что при возникновении вопроса об отчислении любого студента — из-за низкого качества компетенций (знаний и умений) — у преподавателя возникает конфликт интересов: или отчислить студента (тогда сокращаются ставки), или оставить студента учиться дальше, поставив, например, самую низкую оценку, до которой студент явно не дотягивает.

Весной текущего года в одном из самых рейтинговых университетов Украины по одной специальности из-за принципиальности двух преподавателей отчислили за неуспеваемость полтора десятка студентов-заочников. К чему это привело — понятно: на кафедре пришлось сократить две ставки, а, следовательно, и двух «живых» преподавателей. Поэтому заинтересованы ли преподаватели, говоря образно, «подрезать сук», на котором сами сидят? Понятно, что нет.

Да и заведующие кафедрами и деканы, и директора институтов при возникновении вопроса об отчислении всегда намекают преподавателям, у которых студенты имеют задолженности («хвосты»), что именно благодаря им (студентам) «все мы получаем зарплату». Нередко бывает и так, что эти заведующие кафедрами, деканы, директора институтов прямо и настойчиво «рекомендуют» таким преподавателям ставить студентам-невеждам удовлетворительные оценки, чтобы сохранить преподавательский состав («не ставите положительные оценки, следовательно, самих себя сокращаете»). Все это — давно и хорошо известные факты любой внутриуниверситетской «кухни», раскрывать которые посторонним не принято, и более того — просто запрещено.

ПСЕВДОКОНКУРЕНЦИЯ СНИЖАЕТ УРОВЕНЬ КОМПЕТЕНТНОСТИ

К сожалению, такая ситуация в украинских вузах является повсеместной. И новый закон о высшем образовании не внес в эту ситуацию никаких изменений: все как было, так и осталось, а, возможно, и обострилось. В положениях об оценке уровня знаний студентов украинских вузов, как правило, отмечается, что при наличии у студента более чем трех задолженностей (не сданных экзаменов или зачетов) по обучению в университете его должны отчислить. Эта норма сохранилась в нынешних положениях еще с советских времен. И нужна ли она сейчас?

Для достоверности надо сказать, что в положениях об оценке часто есть и другой вариант решения конфликтной ситуации: оставить студента на повторный курс. Но наши вузы этим вариантом, хотя он и записан черным по белому, практически не пользуются. Ведь такой студент может перевестись в другой университет, где преподаватели «лояльны» с требованиями во время сдачи экзаменов и зачетов, а потом вместе с ним туда перейдет и его плата за обучение. Такая «конкуренция» между университетами за студентов ведет лишь к одному: повсеместному снижению уровня компетенций. В этих условиях особенно катастрофическая ситуация с уровнем знаний студентов в небольших университетах, где на кафедрах работает мало преподавателей и, соответственно, их специализация низкая (такие преподаватели вынуждены читать больше, чем предусмотрено действующими нормативами двух-четырех дисциплин).

В описанной финансовой ситуации в выгодном состоянии находятся только крупные, самые рейтинговые университеты Украины (их где-то с десяток), в которых количество студентов довольно большое, а потому эти университеты могут позволить себе для «приструнивания» студентов какую-то их часть отчислять.

В конечном же итоге погоня украинских вузов за деньгами привела лишь к тому, что качество компетенций студентов в наших вузах за последние два десятилетия резко снизилось (говорю это как человек, проработавший в различных университетах Украины уже более трех с половиной десятков лет). Более того, такая массовая растлевающая ситуация (когда за некомпетентность ставят положительные оценки) привела к тому, что значительная часть студентов заразилась этим «заболеванием» (то есть желанием получить диплом без надлежащих компетенций) и вообще перестала учиться. Ведь когда за обучение в кассу университета регулярно платишь деньги, то диплом о высшем образовании в любом случае получишь (чтобы отчислили, надо либо вообще принципиально перестать делать вид, что учишься, или «учудиты» уже нечто совершенно невероятное). Некоторые сообразительные абитуриенты, которые понимают сущность кризиса украинского высшего образования, решают эту проблему «ногами», выезжая на учебу за границу.

СУТЬ АМЕРИКАНСКОЙ МОДЕЛИ ОБРАЗОВАНИЯ…

Итак, как видим, имеющаяся финансовая модель университета, когда его целевой функцией являются деньги, ведет лишь к тому, что качество образования резко падает. Что делать? Каков выход из ситуации?

И тут я перейду к упоминавшейся уже статье В.Кебуладзе, в которой речь идет о модели развития наших вузов.

Как видим, Министерство образования и науки Украины за модель развития выбрало американскую модель (как в США). Основой этой модели является то, что университет является не только учебным, а одновременно и мощным научным учреждением. Разумеется, и обучение студентов в таких университетах финансируется в том числе и за счет средств, полученных по оплате за научно-исследовательские или проектно-конструкторские работы. Таким образом плата за проведенные университетом научные и проектные работы выполняет роль демпфера, который нивелирует колебания суммарной платы за обучение студентов. Такая ли ситуация в наших университетах?

Нет!!! В наших университетах ситуация диаметрально противоположная: оплату за научно-исследовательские или проектно-конструкторские работы наши университеты, как правило, вообще не получают, потому что не имеют надлежащих — как в США — материально-технических баз. Говоря другими словами, «демпфера» у наших университетов совсем нет. Это — с одной стороны.

С другой стороны, если и дальше сравнивать Украину и США, то в США нет таких академических учреждений, как в Украине (имею в виду сеть академических институтов Национальной академии наук Украины). А там наука с самого начала — вместе с материально-технической базой — сосредоточивалась и сосредотачивается сегодня во многом именно в университетах. Соответственно, большинство сотрудников работают в университетах как научные работники, а преподавание имеют только как часть своей ставки или как дополнительную к основной части ставки. Отсюда высокая степень специализации таких преподавателей и малое (по сравнению с украинскими вузами) количество часов преподавания в год (например, 100—200 в то время, когда у наших преподавателей в среднем 600).

И ЧЕМ ОНА ПОЛЕЗНА УКРАИНЕ?

Итак, как нам теперь оценить попытку Министерства образования и науки Украины навязать украинским вузам американскую модель высшего образования?

По нашему мнению, это попытка, которая имеет оптимально определенную цель, но не учитывает наличие у украинских вузов кардинально других ресурсов и абсолютно другой инфраструктуры и ментальности общества. Подтверждает такую косвенную оценку и то, что МОН Украины и его подразделения требуют от преподавателей, которых зачисляют в университеты на должности преподавателей (не ученых!), публиковать результаты своих научных разработок в рейтинговых изданиях, входящих в группы журналов Scopus и Web of Science, хотя этих преподавателей как ученых не финансируют, а в своих университетах надлежащих материально-технических баз для проведения научных исследований они не имеют. Вместе с этим преподавателей — для увеличения финансового ресурса университета — постоянно «стимулируют» участвовать в различных конкурсах на получение грантов.

Конечно, здесь автору этих строк можно возразить, сказав, что все украинские вузы ведут так называемые госбюджетные темы. Да, действительно ведут. Но когда вы посмотрите в графу этих тем, которая касается финансирования, то очень часто увидите там цифру… «0».

Способом выхода из этой ситуации могло бы быть то, что в процессе реорганизации Национальной академии наук Украины (а такое время наступило еще три десятка лет назад) большинство ее учреждений (вместе с финансированием) было бы целесообразно на определенных условиях передать (если мы хотим строить университеты по американской модели) самим украинским университетам. Понятно, что это предполагает и смену модели Национальной академии наук Украины, которая больше будет походить не на коммерческо-промышленную, а на общественную организацию. Ведь в США таких академических институтов, как в бывшем СССР и в нынешней Украине, просто не существует.

Таким образом, именно тогда, когда украинские университеты будут иметь значительную часть финансирования за счет науки, уменьшение количества студентов, которые передумали продолжать учебу, будет значительно меньше влиять на качественный состав кафедр университетов. Это, в свою очередь, приведет к уменьшению количества выпускников-невежд.

Но все это может быть целесообразно лишь при условии, если мы выбираем целью развития наших университетов американскую модель.

МИНУСЫ СОВМЕЩЕНИЯ РАБОТЫ С ОБУЧЕНИЕМ

Вторая причина, которая ведет к снижению уровня знаний наших студентов, — это низкая, а иногда и катастрофически низкая посещаемость занятий (особенно на старших курсах), хотя ее по действующим положениям должны контролировать как сами преподаватели, так и сотрудники деканатов. Однако, как это часто бывает, «дьявол» спрятан в деталях.

Дело в том, что в наших университетах (в положениях об учебном процессе и оценивании уровня знаний) в последнее время разрешены так называемые индивидуальные графики посещения занятий. Кроме того, в некоторых университетах (даже в тех, которые по рейтингам в первой десятке) установлена ??норма, которая при определении уровня компетентности студентов учитывать посещаемость ими занятий запрещает. Это позволяет студентам без уважительных на то причин прогуливать любое количество занятий.

Остановлюсь на двух нормах университетских положений отдельно.

Индивидуальные графики разрешено выдавать тем студентам, которые работают, ухаживают за больными, имеют маленьких детей и т.п. Эти графики предусматривают, что студенты должны отработать пропущенные занятия с преподавателем индивидуально. Но это — в теории. На практике таких студентов, особенно на старших курсах, набирается довольно много, а часто их может быть и 70-80%. При этом работают студенты часто далеко не по той профессии, по которой учатся. Давать разрешения на такие индивидуальные графики, на работу не по специальности вообще запрещено, но руководство деканатов очень часто идет на уступки таким студентам, ведь алиби у этих студентов «железное»: «Мне надо платить университету за обучение, а потому…»

В этой ситуации в юридических отделах университетов возникает один уже чисто юридический вопрос: а с позиции Кодекса законов о труде студент может работать параллельно на полную ставку, если настоящим Кодексом устанавливается норма, согласно которой работник может работать не более чем на полторы ставки? Ведь студент при этом «работает» как будто на две: одна — в университете, а вторая — на производстве…

Принимать отработки студентов, обучающихся по индивидуальному графику, преподавателям приходится за счет, так сказать, «внутренних» резервов времени, потому что часов на такую отработку в учебную нагрузку преподавателя не включают. Ведь объем времени, необходимого на прием отработок, может доходить до 20—30% от ставки (600 часов), то есть составлять третью или четвертую часть нагрузки преподавателя.

Поскольку эти часы включать в учебную нагрузку запрещено (2—3 часа, которые официально выделяют на консультации, здесь не в счет), то возникает уже знакомая и описанная выше ситуация: того, за что не платят, никто не делает, то есть отработка практически не происходит. А преподавателей-»любителей», которые пытаются принимать отработки, студенты не то что недолюбливают, считая их буквоедами и занудами, а стараются всячески игнорировать или даже «вытолкнуть» за пределы кафедры.

Возникает вопрос: может ли студент, который не посещал занятий, в том числе лекционных (а иногда и всей дисциплины), знать эту дисциплину так, как тот, который посещал? Понятно, что в подавляющем большинстве — нет (приятные исключения крайне редки), потому что книга не всегда может объяснить материал настолько понятно, как живой человек — преподаватель.

А сколько часов нужно потратить преподавателю, чтобы принимать отработки студентов-прогульщиков? Поэтому, чтобы не отвечать на этот вопрос, в журналах посещаемости количество студентов, отсутствующих на занятиях, преподаватели сейчас довольно часто не указывают. Кстати, о посещаемости: особенно низка посещаемость занятий магистрами, которые в подавляющем большинстве уже работают.

В ЧЕМ СЕКРЕТ УСПЕХА… ПРОГУЛЬЩИКОВ?

В чем же секрет успеха студентов-прогульщиков? Дело в том, что они и их коллеги хорошо знают: администрации университетов таким образом получают их поддержку на выборах заведующих кафедрами, деканов, директоров и самое главное — ректоров. Ведь — в соответствии с уставами университетов — студенты, как правило, входят в состав руководящих органов (ученых советов) университетов (факультетов, институтов), которые выбирают руководящий состав учреждения. Таким образом, полуофициально легализируя прогулы, администрации университетов «зарабатывают» себе баллы на ближайшие выборы. Результат — опять же снижение качества компетенций.

В общем, если позволять пропуски занятий без уважительных причин, отсутствие отработок, индивидуальные графики (между прочим, в условиях автономии некоторые университеты от последних уже отказались), то возникает вопрос: а нужны ли университеты вообще? Ведь можно учиться и дома, без университета … Как это ни «странно», но в общей массе человечество почему-то так не делает. И понятно, почему: потому что лекция — это не только воспроизведенная передача знаний, но и формирование личности, ее культурного уровня, а практические, семинарские занятия — это не только воспроизведение умений или знаний, но и формирование коллективного интеллекта, групповых оценок, умение работать в коллективе и т.п.

Таковы главные последствия зависимости качества подготовки студентов от величины финансирования по второй причине. Конечно, для преодоления этой второй причины существует вроде бы элементарно простой способ — обязать студентов платить за отработку пропущенных ими занятий. Однако это — невозможно, поскольку примерно десять лет назад МОН Украины запретило университетам снимать со студентов такие платежи. Они (эти платежи) якобы должны быть учтены в общей плате за обучение. Однако в этой общей плате затраты на индивидуальные отработки 20—30% занятий не учитываются, поскольку университеты конкурируют между собой, выставляя за обучение как можно более низкую плату, а потому эти 20-30% университеты в эту сумму не включают. В результате, как говорил первый президент Украины, имеем то, что имеем: неудовлетворительный уровень компетенций у значительной части наших студентов. Пойдем ли мы лечить зубы к тому выпускнику медицинского вуза, который прогулял всю дисциплину? На практике почему-то всегда пытаются попасть к лучшему врачу… То-то!

В ПОИСКАХ КАЧЕСТВЕННЫХ МОДЕЛЕЙ ОБРАЗОВАНИЯ

Чтобы в процессе обучения у университета не было финансовых потерь, некоторые руководители среднего университетского звена применяют такой прием: студентов, которые в бакалавриате имеют неудовлетворительные знания, «дотягивают» удовлетворительными оценками до последнего семестра четвертого курса, а потом из-за неуспеваемости отчисляют, не выдавая диплом. Хотя это и не вполне морально, но хотя бы таким образом блокирует рынок труда от выпускников-невежд, а для университетов создает роль финансового «демпфера».

Подведем итог. Приходится утверждать, что реформа системы высшего образования Украины из-за несистемный, непрофессиональный учет финансового фактора ведет качество подготовки студентов не к росту, а, наоборот, к его снижению. Исключение — это начатое внешнее оценивание уровней знаний бакалавров и магистров по направлениям «Правоведение» и «Медицина». А где же остальные сотни специальностей, пан министр образования и науки Украины? Или пусть и дальше наши абитуриенты уезжают учиться за границу? Или пусть наши дома проектируют инженеры, которые не умеют рассчитать нужную прочность бетонных балок в перекрытиях этих домов?

По нашему мнению, для устранения указанных недостатков в финансовой политике МОН Украины в области высшей школы целесообразно:

1. Или объединять научные учреждения НАН Украины с университетами (при ориентации на американскую модель университетов) и хотя бы частично увеличить их суммарное бюджетное финансирование, или отказаться от американской модели университета и перейти на другую, которая учитывает нашу инфраструктуру. Напомню: сейчас величина бюджетного финансирования на науку составляет около 0,6% при норме примерно в 2%.

2. Для преодоления еще советской ментальности части нашего населения (для этой части определяющим было и есть то, «чтобы иметь диплом, а без знаний и умений можно и обойтись») в условиях университетской автономии украинским вузам надо срочно восстановить оплату студентами отработок. Тогда перед каждым студентом встанет вопрос: что выгоднее — работать и платить за отработку пропущенных занятий или только учиться, не платя дополнительно за отработку? Частично поможет решить эту проблему и ликвидация индивидуальных графиков, учитывая, что при дневном обучении можно и без отдельных разрешений параллельно работать на половину ставки (но только в свободное от учебы время)!

3. В условиях университетской автономии в уставах университетов надо срочно заменить старую норму (она обязывает университеты по собственной инициативе из-за неуспеваемости отчислять студентов) на новую норму, которая взамен должна установить автоматический перевод неуспевающих студентов на повторный курс. Уточню: при неуспеваемости студенты-бюджетники должны автоматически переводиться на обучение за свой счет. Такая норма позволит и украинским студентам, как это уже давно происходит в университетах Запада, учиться в университетах хоть и до «ста» лет! При этом именно бюджетное финансирование, запланированное на все время обучения в бакалавриате или магистратуре, из-за отчисления студентов уменьшаться не должно, что позволит не опускать уровень знаний тех студентов, которые остались!

Изобретать собственную модель университета Украины, очевидно, не стоит, потому результат может оказаться еще плачевнее, чем имеющийся сейчас. Но независимо от выбранной модели роль университета как «светоча науки», который гарантирует качественный уровень компетенций, должна быть сохранена.