Заявление руководителя аппарата генсека НАТО Стиана Енссена о том, что Киев может получить членство в Альянсе в обмен на отказ от части своих территорий, вызвало большой резонанс не только в Украине, но и на Западе.
На скандальное заявление Стиана Йенсена жестко отреагировали в нашем МИДе и ОПУ. На следующий день, в среду, 16 августа, в украинском сегменте Facebook стали появляться посты, мол, слова натовского чиновника выдернули из контекста, потому что он отвечал на вопрос во время более широкой дискуссии в Норвежском аналитическом комитете (по вопросам внешней политики и политики безопасности – ред.). Действительно, сам вопрос звучал довольно провокативно. Но и полный ответ Йенссена был не только об «отказе от территорий», но и о «нейтралитете Украины».
И такие разговоры действительно были. Стоит вспомнить первые после 24 февраля 2022 года переговоры между Украиной и Россией сначала в Беларуси, а затем в Турции, когда российские войска еще стояли под Киевом. Но условия ведения войны, ситуация на поле боя и геополитической арене с тех пор изменились. Как и изменились цели России. Путин сделал ставку на долгую войну на истощение, шантажируя Запад ядерным ударом. Именно это влияет на заявления наших союзников, иногда довольно скандальные, как и это, прозвучавшее от Стиана Йенссена.
Мы должны быть честными: обсуждения об «отказе от территорий», «корейском сценарии», «примере Германии» или условной «заморозке» по определенной линии столкновения на Западе никогда не утихали. Почему?
Во-первых, Запад по-прежнему боится Россию. Причем из реальных аргументов «страха» можно услышать только о Третьей мировой и ядерном ударе. Чаще всего фразы об эфемерной эскалации, если Украине, например, дадут то или иное оружие, ничем не подкреплены.
Во-вторых, наши западные партнеры (не все – ред.) не верят, что Украина сможет отвоевать все свои территории вплоть до международно-признанных границ 1991 года. Чаще от союзников можно услышать: Украина заплатит за это очень большую цену, поэтому хорошо подумайте, в какой момент вам лучше сесть за стол переговоров с Россией.
В-третьих, иногда «отказ от территорий» на Западе упаковывают в обертку достаточно длинной, уже почти 10 лет, оккупации Россией Крыма и части Донбасса. Мол, Украину там «ненавидят», поэтому зачем оно вам надо.
Еще раз подчеркнем: все эти разговоры на Западе можно было услышать и до 24 февраля 2022 года. Особенно сейчас, когда союзники медленно доходят до понимания, что даже с выходом Сил обороны Украины на границы-1991, для России эта война может не закончиться. Поэтому в этом тексте ТСН.ua напомнит, когда и почему появились эти нарративы, как их преодолеть и от чего это зависит.
Активация статьи 5: что считать нападением на НАТО?
Возможно читатели ТСН.ua уже и не вспомнят, но эксперты и журналисты очень хорошо помнят, как в 2018 году, через десять лет после нападения России на Грузию, уважаемые американские эксперты написали аналитический отчет, где предлагали НАТО (но преимущественно Вашингтону) рассмотреть возможность вступления Грузии в Альянс временно без оккупированных Россией Абхазии и Южной Осетии. Это поддержали популярные американские отставные генералы и бывший генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен.
Тогда эта идея в американских кругах считалась достаточно «свежей». Однако даже в случае начала реализации этого сценария это вовсе не означало бы, что Путин не пошел бы новой войной против Грузии. И тогда, в 2018 году, в одном из интервью безумный Дмитрий Медведев сказал об этом достаточно прямо. Более того, даже сейчас многие важные западные аналитики, дипломаты и чиновники ломают копья вокруг «дилеммы», а что же считать условиями для активации статьи 5 Устава НАТО о коллективной обороне (тем более, что она формально применялась только раз после теракта 11 сентября 2001 года против США – ред.)? Что такое нападение на страну НАТО? Искусственно созданный Лукашенко и Путиным осенью 2021 года миграционный кризис на границе с Литвой и Беларусью, российскую ракету в Польше и пересечение воздушного пространства Польши двумя вертолетами со стороны Беларуси Альянс уже проглотил.
А теперь представим, если бы Украина или Грузия в свое время (потому что действующая в настоящее время грузинская власть идет в противоположную от Запада сторону), «отказались» от своих временно оккупированных Россией территорий. Это, по словам Стиана Енссена (за что он извинился, но об этом далее в тексте – ред.), с одной стороны могло бы открыть нам путь в НАТО; с другой, как тогда применять статью 5 Североатлантического союза о коллективной обороне? Распространять ли ее на всю международно-признанную территорию? Или только на подконтрольную действующему правительству на момент вступления в НАТО?
Это создает опасный международный прецедент: если условно завтра Беларусь вместе с Россией захотят напасть на Литву или Польшу и откусить кусок их территории, Альянс может сказать, что статья 5 теперь не распространяется на эту оккупированную территорию, чтобы не провоцировать Третью мировую. Тем более, учитывая размещение в Беларуси российского тактического ядерного оружия.
Но главное отличие между оккупированными Россией грузинскими и украинскими территориями в том, что осенью 2022 года Путин незаконно записал четыре наших области в российскую Конституцию, а временно оккупированные Абхазию и Южную Осетию Москва признала «независимыми». Этот факт еще больше подогревает дискуссии на Западе об условиях активации статьи 5.
«Корейский сценарий»: проба пера или российский нарратив?
Впервые публично о «корейском сценарии», который можно было бы применить к Украине, мы услышали в июле 2022 года, то есть еще до молниеносного осеннего контрнаступления Сил обороны Украины, от американского адмирала, бывшего главнокомандующего объединенными силами НАТО в Европе Джеймса Ставридиса. Хотя стоит напомнить, что об этом еще в конце марта 2022 года предупреждал глава ГУР Минобороны Украины Кирилл Буданов.
Что такое «корейский сценарий»? Речь идет об итогах Корейской войны 1950-1953 годов между Северной и Южной Кореей, которая на самом деле была войной между Россией и Китаем с одной стороны, США и ряда западных стран под флагом ООН с другой. Договора об итогах войны нет до сих пор, линия фронта была зафиксирована по 38-й параллели (как это было по итогам Второй мировой) с демилитаризованной зоной с обеих сторон. Датой прекращения войны считается 27 июля 1953, когда было провозглашено прекращение огня. Именно на этот «праздник победы» российский министр обороны Сергей Шойгу приезжал в Северную Корею в конце июля этого года. Хотя на самом деле, по многочисленным сообщениям, — просить у Пхеньяна оружие и боеприпасы.
Почему «корейский сценарий» нельзя применить к Украине? Во-первых, тогдашняя война в Корее и сегодняшняя России против Украины – это совершенно разные вещи – эти два конфликта имеют совсем другие предпосылки. Во-вторых, в 1958 году США разместили в Южной Корее ядерное оружие, полностью вывезенное оттуда только в 1991 году. В третьих, как вообще можно представить, чтобы в 21 в. суверенную страну поделили, просто потому, что Запад боится России? Тем более, наивно думать, что Кремль остановится, более того – будет выполнять какие-то соглашения. В четвертых, о чем ТСН.ua уже написал выше, это создаст опасный международный прецедент.
О «корейском сценарии» неоднократно писали и американские СМИ уже в этом году накануне Вильнюсского саммита НАТО. В ОПУ еще раз опровергали, что сценарии «заморозки» войны не обсуждают ни в каких кабинетах, они не стоят на повестке дня, а являются результатом лоббистских усилий российской дипломатии. Впрочем, как уже писал ТСН.ua, сразу после Вильнюсского саммита НАТО у «корейского сценария» появился брат близнец – возможное вступление Украины в НАТО частями. Об этом публично сказал бывший генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен. Все это заворачивают в очень привлекательную обёртку опыта Германии, которая вступала в Альянс разделенной. Однако бывшая ГДР не нападала на ФРГ или наоборот. Поэтому членство Украины в НАТО «частями» — не что иное, как торговля нашими территориями.
То же самое относительно любого сценария «заморозки» войны без опции вступления в НАТО или предоставления Украине действенных гарантий безопасности (например размещения ядерного оружия, которые США в свое время сделали в Южной Корее). Все это торговля украинскими интересами на предстоящих переговорах с Россией о «мире» и попытке сохранить Путину лицо. Ибо с российской точки зрения, кто бы ни правил в Кремле после Путина, очень сомнительно, что они пойдут на смену своей конституции, куда записали четыре украинских области, которые по такому сценарию мы не сможем деоккупировать.
По словам главы направления «Региональная безопасность и исследование конфликтов» Фонда демократические инициативы им. Илька Кучерива, исследовательницы Лондонской школы экономики и политических наук Марии Золкиной, заявления о вступлении Украины в НАТО частями или членство Украины в Альянсе в обмен на наши территории — это не большая новость, такие предложения уже около полугода раздаются на разных площадках.
«Просто наиболее откровенно это предлагалось за закрытыми дверями, и, конечно, «из лучших соображений и заботы об Украине и ее людях». Поэтому новости здесь нет. Как минимум для тех, кто в теме. Новость в том, что теперь дверь открыли и забросили первую пробу в уже полностью публичное пространство, но скажу так: после упорной неготовности, точнее сопротивления американской стороны предоставить Украине более четкое приглашение к членству в НАТО в Вильнюсе, было уже ясно: очень высок риск, что членство Украины в НАТО будет/может расцениваться как переговорный элемент в переговорах с Россией. Возможно, не завтра, но такой риск есть, и он высок», — считает Мария Золкина.
Исследовательница отмечает, что на самом деле «территории в обмен на НАТО» — это своеобразная реинкарнация «корейского сценария» заморозки линии разграничения, поскольку в классическом виде такие предложения еще прошлой осенью не «взлетели» и получили массированную критику.
«Среди наших партнеров есть те, для кого продолжавшаяся оккупация украинских территорий почти так же неприемлема, как и для Украины. Но есть те (и они влиятельные), которые считают, что это может быть рациональным выходом, если на поле боя будет полный тупик, мобилизационный ресурс Украины будет исчерпан, а сокрушительных для России поражений на фронте так и не произойдет», — говорит Мария Золкина.
Достаточно ли извинений: Запад будет толкать нас к переговорам?
Директор New Geopolitics Research Network Михаил Самусь напоминает, что такие разговоры, инициированные в частности россиянами, были еще в 2014-2015 годах, когда они пытались избежать дальнейшего введения санкций, разрыва экономических отношений с Западом, у них еще были иллюзии, что можно было вернуться после «Минская-2» в business as usual с Западом. И у них были предложения: отложенный международный статус Крыма (на 10-15 лет – ред.) и «заморозка» Донбасса.
«Но стартовая позиция России – это нейтральный статус Украины. А Запад вроде бы, если присоединяется к этим переговорам, имеет противоположную стартовую позицию, — ЕС и НАТО для Украины. И это как раз бонус для Киева, который может «отказаться» от каких-либо территорий. Сейчас это снова повторяется, потому что Россия пытается каким-либо образом «заморозить» конфликт (некоторые одиозные российские комбаты, вроде военного преступника Ходаковского, это уже предлагают – ред.) Хотя в Украине нарастает волна, что Россия готовится к войне на истощение., это не противоречит тому, что Москва пытается все «заморозить», потому что ей нужно передышка, снова набрать человеческий ресурс и восстанавливать железо. Сколько бы там у них его не было, но с ним у них огромные проблемы», — говорит эксперт.
По его словам, у российской Купянской группировки процент обеспечения бронетехникой таков, что лучше называть их пехотными соединениями и частями, чем мотострелковыми. Потому техники у них точно не хватает.
«И это большая проблема. Поэтому им надо все «заморозить» на время, чтобы восстановиться в обмен возможно на какую-то отмену санкций. Поэтому этот вопрос действительно обсуждается. Россия это вбрасывает. Иногда Запад принимает такие обсуждения, проверяя нашу реакцию: ну, а вдруг Украина согласится, это же супер, можно за счет украинских интересов снова вернуться к business as usual с Россией, и здесь критически важна наша позиция, потому что наши западные партнеры скажут: мы сделаем все, что вам нравится; конфликта, то мы на это готовы; если не нравится, ок, мы даем вам Leopard и Taurus», — считает Михаил Самусь.
Контрнаступление сил обороны Украины длится полтора месяца. Действительно, по словам нашего командования, он несколько отстает от графиков, да и весомых территориальных достижений нет. Однако для этого есть две объективные причины.
Первая – нехватка большой и роботизированной техники для разминирования, потому что за 9 месяцев со времени молниеносного контрнаступления ВСУ минувшей осенью, россияне построили многоэшелонированную оборону с огромными минными полями.
Вторая – нехватка боеприпасов, тяжелой техники (которую просто выжигают российские «Ланцеты» и «Орланы», и это опять-таки вопрос к нашим западным партнерам: как так случилось, что на 18 месяце войны Россия под санкциями смогла наладить производство ударных БПЛА), дальнобойных ракет и современных истребителей.
По поводу последних двух позиций вообще сложилась абсурдная ситуация. Так, на днях США наконец-то одобрили поставку Украине F-16. Физически мы получим эти истребители как только наши пилоты их овладеют. Однако эта эпопея, как уже писал ТСН.ua, длилась очень долго. Чего мы только не слышали из Вашингтона. Самым популярным был тезис о том, что на этом этапе контрнаступления Украине просто не нужны истребители из-за мощной системы ПВО в России и большого парка ее истребителей.
Да, по этому поводу может быть очень много военных нюансов, которых мы просто не знаем. Но сугубо с политической точки зрения США дают Путину шанс пройти его президентские выборы без начала активной операции Силами обороны Украины по освобождению Крыма. Ведь она возможна именно с истребителями и дальнобойными ракетами. Ну, и, заодно Администрация Байдена страхует себя по поводу спокойного прохождения президентской кампании в США — выборы там должны состояться в ноябре 2024 года.
Это довольно циничная позиция. Ибо, не предоставляя нам достаточное количество оружия, Силы обороны Украины вынуждены ценой собственных жизней прорывать минные поля противника и идти в наступление. Это увеличивает количество погибших и раненых. И на Западе это прекрасно знают. Однако очередные статьи, на днях появившиеся в американской прессе, еще раз шокируют.
The Washington Post со ссылкой на данные американской разведки написала, что до конца этого года Киев вряд ли достигнет главной цели своего контрнаступления — освобождения Мелитополя и перерезания сухопутного коридора от России и Донбасса через юг Украины в Крым. Вместе с этим The New York Times издала очередную «сенсацию» о количестве потерь, однако теперь уже со стороны Украины и России — 500 тыс. убитыми и ранеными (на прошлой неделе NYT писала о 150 тыс. только с украинской стороны), особо подчеркивая, что на поле боя россияне преобладают украинцев втрое, не говоря уже об огромном мобилизационном ресурсе Кремля.
Обычно именно это и можно услышать от наших западных партнеров: хорошо подумайте, в какой момент начинать переговоры с Россией, учитывая еще большее количество потерь, которые вы можете понести в случае освобождения Крыма и Донбасса. Провоцируют такие разговоры в большинстве своем страх и неопределенность, чего ожидать от Путина, и что будет внутри России в случае их крупного поражения на поле боя. Также очень часто это откровенно российские нарративы, которые Москва продвигает на Западе.
Было ли российским нарративом заявление Стиана Енссена? Вряд ли. Это скорее рефлексия на все разговоры, которые обычно ведутся на Западе за закрытыми дверями. Хотя сам Стиан Енссен и извинился за свои слова, получилось не очень. Ибо, извиняясь на следующий день, он добавил, что все будет зависеть от условий, которые будут складываться на поле боя, «кто будет контролировать, что будет иметь решающее влияние и станет частью будущего решения».
Для председателя комитета ВР по внешней политике Александра Мережко заявление Стиана Енссена до сих пор является определенной загадкой. Что это было? Просто случайная оговорка, проявление непрофессионализма или сознательное «зондирование почвы»? То есть попытка узнать, какой будет реакция украинских властей и общества на такой вариант окончания войны.
«Не думаю, что это была оговорка, потому что Йенсен является опытным дипломатом и очень хорошо понимает, насколько болезнен для Украины вопрос о возможности других моделей завершения войны. Кстати, вариант, который озвучил Йенсен, подозрительно напоминает идею Киссинджера относительно членства Украины в НАТО «Напомню, что большинство наших СМИ с энтузиазмом восприняли эту идею, хотя на самом деле она не так позитивна, как кажется на первый взгляд. По сути, Киссинджер предложил вступление Украины в НАТО в обмен на отказ от оккупированных Россией территорий», — комментирует ТСН. ua Александр Мережко.
По его словам, с точки зрения Киссинджера, членство Киева в НАТО должно стать сдерживающим фактором для Украины, чтобы хорошо вооруженная Украина не вернула вооруженным путем свои территории.
«То есть у меня такое впечатление, что Енссен имел в виду этот план Киссинджера. По моему убеждению наша реакция и на план Киссинджера, и на любые намеки на возможность пожертвовать своими территориями в обмен на что-либо должно быть однозначной и решительной: для нас ни один вариант умиротворения агрессора за счет нашей территориальной целостности и нашего суверенитета абсолютно неприемлем», — считает Мережко.
Кристина Зеленюк
