Судьба второго этапа медреформы, который в итоге приостановили, туманна. Врачи требуют, чтобы их в этом вопросе услышали, ведь внедрение второго этапа чуть было не привело к коллапсу. Тогда шла речь об увольнении 50 тысяч врачей, и это в разгар эпидемии коронавируса. «Вести. Люди» услышали, что думают обо всех трех этапах медреформы авторитетные врачи:
– профессор Виталий Цымбалюк, президент Национальной академии медицинских наук Украины;
– профессор Василий Лазоришинец, директор Национального Института сердечно-сосудистой хирургии им. Амосова;
– профессор Александр Усенко, директор Национального института хирургии и трансплантологии им. Шалимова;
– профессор Вячеслав Каминский, директор Киевского городского центра репродуктивной и перинатальной медицины.
О первом этапе медреформы (семейная медицина, фельдшерско-акушерские пункты)
Василий Лазоришинец:
«Семейная медицина должна быть. Но не такой, как сейчас: когда 70% городского населения получают помощь, а 30% сельского – нет, это попросту антиконституционно».
Виталий Цымбалюк:
«Мы не против реформ. Но наши «папередники» многое сделали неправильно. Медицина – это ведь древнейшая профессия. Искусство. Нельзя с кавалеристского наскока ее реформировать – все должно быть обосновано научно. И нельзя на нас переносить зарубежный опыт, у нас свои традиции и понимание. И без мессианства!»
О втором этапе реформы (коммунальные, рай-, гор- и областные больницы)
Василий Лазоришинец:
«Я в 2009-м, и в 2014-м проводил аудит. У нас в стране 495 районных больниц и около 200 городских. Безусловно, все они не нужны. Но нельзя уничтожить две трети, оставив только 211 из них, которые заключили договоры. Три сотни учреждений останутся без финансирования, их переведут на содержание местными органами власти, а значит уже через месяц-два их не будет. Это риск для здоровья. И, значит, риск для нацбезопасности».
Александр Усенко:
«Первый, пилотный, проект второго этапа медреформы откатывался в Полтавской области. Но никто из медицинского сообщества до сих пор не знает, что там произошло – никто не анализировал опыт коллег, полученный там! Мы предлагали заслушать их, но рабочая группа, которая должна была готовить предложения президенту, решила этого не делать».
Вячеслав Каминский:
«Согласно реформе, с 1 апреля высококвалифицированные преподаватели медицинских вузов лишены были бы права вести медицинскую практику. Скажите пожалуйста, как можно учить студентов практическим дисциплинам без возможности самим практиковать? Как учить хирурга без операционного стола?»
О «третичном» уровне медреформы (больницы и амбулатории, которые лечат при помощи высокотехнологичного оборудования, специализированных процедур, институты и центры)
Вячеслав Каминский:
«Сокращая роддома и перинатальные центры, мы еще и уменьшаем количество людей, которые могут родиться в Украине. Например, Институт акушерства и гинекологии, куда со всей страны ехали женщины с проблемами, с болезнями, которые сопровождают роды».
Виталий Цымбалюк:
«НАМН уже третий год подряд работает над третичным этапом, высокоспециализированной помощью. Мы посчитали стоимость. Четыре института – Амосова, Шалимова, Стражеско и Ромоданова – провели исследование и разработали протоколы лечения, в т. ч. посчитали необходимые средства. И эти данные у нас есть. Но те цифры, что дает НСЗУ, полностью отличаются от наших данных!»
О деньгах и тарифах
Виталий Цымбалюк:
«Деньги должны ходить за пациентом, но это не должен быть лозунг без практической реализации. Нам предлагают за 19,5 тысячи гривен лечить пациента с инсультом. В частной больнице лечение такого пациента стоит 250 тысяч. В государственной – 150 тысяч. Возникает вопрос: за счет чего нужно будет содержать учреждение, платить зарплату, развиваться, покупать новое оборудование?»
Василий Лазоришинец:
«Нацслужба здоровья разработала тарифы, буквально из воздуха. А министерство живет отдельно. Но нужно, чтобы было сотрудничество. Вот НСЗУ предлагает лечить инфаркт миокарда за 16 тысяч гривен. Как это сделать, если одна операция на сердце стоит 120 тысяч гривен? Кто-то ведь должен оплатить разницу. Где будут наши учреждения после этого?..»
О том, что теперь делать
Вячеслав Каминский:
«Необходимо обсуждать стратегию. Причем в том, что касается всей цепочки: от первичной помощи до высокотехнологических учреждений третьего уровня. После – массовый диалог, информирование. Чтобы в каждом селе человек мог понимать, как его будут спасать, если он заболеет».
Василий Лазоришинец:
«Нужно провести переоценку, аудит. Мы готовы включиться и создать рабочую группу при Минздраве, дать рекомендации».
Александр Усенко:
«Нужен диалог между идеологами реформы и медицинским сообществом. Без привлечения авторитетных людей, которых знают и уважают врачи, медреформа не будет качественной. Вот не могут ее делать те люди, которых никто не знает! А врачей и членов Академии наук долгие годы вообще никто не спрашивал, они не были вхожи в Минздрав и не нужны. Это обижает».
