Новая программа МВФ для Украины обеспечит большую предсказуемость по поводу поступления средств международных доноров и в отличие от прошлого года позволит избежать решений, связанных с задержками. Об этом заявил директор Европейского департамента МВФ Альфред Кэммер. Как ранее в интервью говорил глава НБУ Андрей Пышный, в прошлом году международные доноры выделили значительную поддержку Украине, но из-за неритмичности поступлений Нацбанк был вынужден печатать деньги для бюджета, являющегося токсичной политикой.
Теперь в Фонде убеждены: новая помощь дает уверенность как для доноров, так и для Украины. В то же время, программа МВФ содержит важные требования, которые на первом этапе касаются реформы корпоративного управления, преодоления коррупции. Программа содержит 19 условий предоставления средств, а первый ее пересмотр запланирован уже на июнь.
О том, удастся ли Украине удержаться в программе, услышанной МВФ на встречах с украинскими должностными лицами в Вашингтоне во время собрания Всемирного банка и МВФ на прошлой неделе, а также о прогнозах российской экономики Кеммер рассказал в интервью журналистке Украинской службы Голоса Америки Оксане Бедратенко .
Интервью отредактированы для ясности и текучести
Оксана Бедратенко, Голос Америки: МВФ недавно объявил новый пакет для Украины. Насколько необычна такая поддержка для страны, находящейся в войне?
Альфред Кеммер, Директор европейского департамента МВФ: В первую очередь отмечу, что объем пакета составляет $115 млрд. Это важно. Взнос МВФ в этот пакет — $15,6 млрд. Почему я это различаю? Потому что это программа на четыре года. Мы готовимся финансировать макростабильность Украины на протяжении четырех лет. Эта программа мобилизует ожидания доноров по поводу поступления средств.
Как вы знаете, в прошлом году была чрезвычайная поддержка доноров и финансирования МВФ для Украины, но не было рамочной программы, поэтому это усложнило для доноров предоставление средств, а для украинских чиновников – принятие решений, потому что всегда была неуверенность в том, когда придут средства. Теперь есть стабильность, существует рамочная программа и связанное с ней финансирование, на которое может полагаться страна.
О.Б.: О координации доноров. Меморандум с МВФ имеет определенные условия. Будет ли предоставление средств через Всемирный банк также зависеть от выполнения Украиной этих условий?
Среди аспектов, на которых мы сосредотачиваемся в первой части программы, – продолжение прогресса в стандартах корпоративного управления и преодолении коррупции. Этого хочет Украина
А.К.: В первую очередь хочу сказать, что это программа Украины. Украина хочет добиться макростабильности. Среди аспектов, на которых мы сосредотачиваемся в первой части программы, – продолжение прогресса в стандартах корпоративного управления и преодолении коррупции. Этого хочет Украина.
Вторая часть программы – углубление структурных и институциональных реформ, чтобы создать рост в среднесрочной перспективе и помочь вступлению Украины в ЕС. Этого хочет Украина, и мы это поддерживаем.
Что касается других доноров – как партнеры Украины, они будут предоставлять финансирование. Они также будут поддерживать составляющие программы украинского правительства, чтобы помочь им в макростабильности, стимулировании роста в среднесрочной перспективе, восстановлении страны и, наконец, на пути к ЕС..
О.Б . Это очень скоро. Вы разговаривали с украинской делегацией. Что вы от них услышали? Уверены ли вы, что Украина сможет пройти первый просмотр программы?
А.К.: Я счастлив сказать, что наше общение не началось во время программы. В прошлом году мы тесно общались с Нацбанком, Министерством финансов и другими министерствами, в частности, над разработкой программы. И в прошлом году мы увидели, что чиновники очень преданы, они готовы действовать правильно и нуждаются в инструментах для этого.
Сейчас в наших обсуждениях мы увидели преданность Национальному банку, чтобы программа работала, чтобы достичь их целей и получить финансирование от доноров. Я увидел глубокую преданность. Я также увидел, что координация между разными учреждениями значительно улучшится с новой официальной программой. Мы это видели в рамках программы на четыре месяца, которая была до этого, и это будет продолжаться. Просмотры также позволят приспособить программу при необходимости не только с учетом реализации реформ. Это также полезно в условиях чрезвычайной неопределенности украинских чиновников.
О.Б.: Во время нашего прошлого интервью осенью на собрании МВФ и Всемирного банка мы говорили о рисках для Европы от войны России против Украины в плане энергетики, сельского хозяйства, миграционного кризиса. Зима прошла, и можно ли сказать, что Европа справилась с этим испытанием?
А.К.: Во-первых, гуманитарное влияние на Украину – опустошительное и, к сожалению, это продолжается. Думаю, что мы всегда должны об этом помнить, когда говорим о поддержке экономической стабильности, несмотря на то, что происходит.
Относительно Европы, мы видим, что российское вторжение в Украину оказало существенное влияние на экономику, быстро восстанавливающуюся вид пандемии. Это прекратилось. Мы видим резкое замедление в 2023 году – и это результат войны.
Вы говорите об уменьшении поставок российского газа в Европу. Чиновники в Европе предприняли решительные шаги, чтобы не войти в зиму в глубокой рецессии и им это удалось. Теперь они снова принимают меры. Раньше они помогали снизить жизненные расходы, теперь должны сосредоточиться на инфляции, чтобы преодолеть влияние войны. Европейские чиновники тяжело работают, чтобы преодолеть эти последствия, и мы ожидаем ускоренного роста в 2023 и еще более мощного – в 2024.
О.Б.: Россия оценила падение своего ВВП в чуть более 2% в прошлом году, в год войны. Насколько прозрачна и надежна российская статистика?
А.К.: Когда мы оцениваем российскую статистку, мы всегда полагаемся на государственные данные, но не только на них, мы смотрим на данные стран-партнеров, на показатели третьих сторон. Мы стараемся убедиться, что эта информация соответствующая, и на этом базируем свою диагностику и прогнозы. Наше учреждение опирается на факты, мы объективны и стараемся быть беспристрастными в наших прогнозах. Это очень честная работа, и я бы сказал, что мы искренне стремимся сделать лучшую оценку российской экономики.
В прошлом году, по нашим оценкам, ее (российскую экономику – ред.) поддержал рост цен на сырьевые товары, а экспорт держался, так что был профицит текущего счета платежного баланса – $230 млрд. В этом году такого уже не будет. Из-за более низких цен и уменьшения объемов профицит текущего счета уменьшится до $75 млрд, как и бюджетные поступления от продажи нефти и газа. Будет давление на бюджет, чтобы удержать растущие доходы. Это началось в прошлом году. Этот рост расходов в прошлом году также отвечает за лучшую экономическую ситуацию, чем мы ожидали. И определенный толчок еще продолжается.
Однако, в общем, когда речь идет о российской экономике, она во многом отрезана от многих других стран, и это будет иметь долгосрочные последствия. Мы ожидаем, что у российского ВВП будет на 7 процентных пунктов рост меньше к 2027 году по сравнению с тем, что могло быть. Еще важнее – мы оцениваем, что потенциальный рост замедлится до менее 1%.
Это означает, что российские доходы не будут больше идти в одном направлении с западными доходами, а разойдутся. Поэтому мы видим как проявляются долгосрочные последствия, которые очень трудно будет преодолеть.
Оксана Бедратенко
ukrainian.voanews.com
