Украина приступает к выходу из жесткого карантина. Точнее, к официальному выходу – поскольку неофициальный слом локдауна уже стал свершившимся фактом. Терпеть карантин без каких-либо послаблений украинцы оказались не готовы ни экономически, ни психологически.
Руководство страны вынуждено идти на уступки, не имея другого выбора. Приходится смягчать запреты, поддержание которых становится невозможным. Легализовывать то, к чему население уже приходит стихийно и нелегально. Это – единственный способ сохранить лицо и хотя бы видимость контроля за ситуацией.
Взаимодействие власти и общества все больше напоминает диалог между королем и маленьким принцем из сказки Экзюпери:
– Этикет не разрешает зевать в присутствии монарха. Я запрещаю тебе зевать.
– Я нечаянно. Я долго был в пути и совсем не спал.
– Ну, тогда я повелеваю тебе зевать. Мне это даже любопытно. Итак, зевай! Таков мой приказ.
– Но я робею. Я больше не могу.
– Гм, гм… Тогда… Тогда я повелеваю тебе то зевать, то…
Зашедший в тупик карантин напомнил о тенденции, преследующей нашу страну годами и десятилетиями. Нам всегда хотелось планировать украинское будущее. Выполнять намеченную программу. Шаг за шагом идти к поставленной цели.
Но с планированием почему-то упорно не складывается – и самое важное в Украине происходит вынужденно и хаотично, под натиском свалившихся на голову обстоятельств.
При Януковиче отечественные планы были связаны с заключением соглашения об ассоциации с ЕС. К судьбоносному Вильнюсскому саммиту шли долго, упорно и мучительно – чтобы в результате получить срыв подписания. А судьбу страны решил вынужденный Майдан, стихийное сопротивление произволу, спонтанные баррикады и «коктейли Молотова».
При Порошенко в планах было завершение АТО в течение нескольких месяцев. Освобождение одного населенного пункта за другим и восстановление украинского контроля над Донбассом. Но, в итоге, пришлось довольствоваться вынужденным Минским соглашением – подписанным в критической ситуации, под дулами российского оружия, и до сих пор аукающимся Киеву.
При Зеленском в планах оказались масштабные реформы. Анонсировалось всестороннее преобразование страны. Но пока к заметным свершениям можно отнести разве что кастрированный рынок земли, все же одобренный 31 марта; и вымученный «антиколомойский» закон, который должны принять на этой неделе. Причем и то, и другое оказалось плодом финансового кризиса и настойчивых требований МВФ. И то, и другое пришлось реализовывать аврально и вынужденно.
Отечественный локдаун постигла схожая участь. В отличие от итальянского или испанского, наше решение о карантине принималось с опережением и с претензией на планирование. Предполагалось, что с жесткими ограничениями страна дождется спада эпидемии, а затем режим будет смягчаться.
Но на деле пик заболеваемости явно не пройден, реальное число зараженных с трудом поддается оценке из-за проблем с тестированием, а карантин все равно приходится ослаблять – потому что иначе нельзя. Украина возвращается к жизни вынужденно и хаотично.
Что ж, видимо, это наша карма. И остается лишь надеяться, что за вынужденным выходом из жесткого локдауна не последует такой же вынужденный повторный вход. Уже без попыток что-то планировать – а под натиском острой необходимости.
