_Добавить публикацию в закладкиИ как энергоресурсы определяют внешнюю политику США
Антироссийские санкции для Запада превратились в рутину. Становится все более очевидным, что будущее украинского газового транзита зависит от соглашений на высшем политическом уровне, а не корпоративных договоренностей «Нафтогаза» с «Газпромом», оформленных при содействии Брюсселя. Как это сказывается на глобальной политике США и перспективах Украины, наблюдал Mind.
О том, что переговоры, касающиеся условий транспортировки российского газа по украинской ГТС, продолжатся с наступлением осени, уже заявляли и в ЕС, и в «Газпроме». Причастные стороны ждут результатов выборов в Верховную Раду и формирования нового состава украинского правительства. Одновременно в Москве признали замедление темпов в строительстве газопроводов в обход Украины («Северного потока – 2» и «Турецкого потока»), а «Нафтогаз» периодически привлекает внимание заявлениями о проблемах, которые создает «Газпрому» судебными спорами в Стокгольмском арбитраже.
Кто на нашей стороне?
На этом фоне весьма симптоматичным оказалось заявление президента Владимира Зеленского, что единственным политиком, способным «помочь Украине с «Северным потоком – 2», является хозяин Белого дома Дональд Трамп. Речь, судя по всему, о надеждах максимально усложнить для «Газпрома» реализацию трубопроводного проекта, который вредит транзитному статусу и национальной безопасности Украины.
В июне Дональд Трамп и министр энергетики США Рик Перри говорили о готовности усилить санкционное давление на Москву и компании, причастные к строительству «Северного потока – 2». Такая поддержка влиятельного заокеанского партнера может оказаться полезной Киеву для того, чтобы укрепить переговорные позиции при согласовании новых условий сотрудничества с «Газпромом» по транзиту.
Все ли так однозначно?
Но чем дальше развивается эта история, тем больше сомнений, что в санкционной политике Вашингтона главную роль играют проблемы безопасности союзников, а не бизнес-интересы американских корпораций. Оптимальный вариант – когда идеологическое противостояние с оппонентами приносит финансовую выгоду американской экономике и усиливает позиции Трампа во внутриполитической борьбе, которая набирает обороты с приближением очередных выборов президента США.
Вчера агентство Bloomberg сообщило о намерениях Белого дома сделать исключение для Chevron, одной из самых крупных энергетических корпораций мира, и продлить ее лицензию на добычу нефти в Венесуэле, которая заканчивается 27 июля.
Формально у Chevron есть совместное предприятие с государственной нефтегазовой компанией Венесуэлы – PDVSA. А Вашингтон в начале 2019 года усилил санкции против этого южноамериканского государства, которым правит диктаторский режим Николаса Мадуро. Но в Венесуэле находятся большие запасы нефти, и после ухода Мадуро они станут лакомым куском для многих нефтегазовых компаний, объясняет Bloomberg возможную причину продления лицензии. Поэтому в Овальном кабинете уже сейчас могут пойти на уступки в отношении сотрудничества Chevron и PDVSA, если оно укрепит конкурентные преимущества американского гиганта.
Что влияет на геополитические решения США?
Другим примером избирательного подхода Трампа в принятии решений для усиления давления на оппонентов может служить Иран. В интервью журналу Time он обозначил «красную линию», пересечение которой Ираном гарантирует мощный военный ответ США – это приближение Ирана к созданию ядерного оружия. В то же время защиту свободы судоходства в Ормузском проливе Трамп не отнес к приоритетам, требующим американского военного вмешательства, поскольку США импортируют из региона все меньше и меньше нефти (главные потоки оттуда идут в Китай и Индию, пусть они и вмешиваются). А инцидент с минированием японского и норвежского танкеров Трамп вообще назвал «весьма незначительным».
Хотя в июне американский президент объявил о введении новых санкций против Ирана, но Вашингтон, скорее всего, просчитался в своих планах и не спешит их корректировать. А Иран демонстрирует способность быстро приспосабливаться к меняющейся обстановке. По словам профессора Вашингтонского университета Ханина Гаддара, сторонники Корпуса стражей исламской революции, объявленного американцами террористической организацией, продолжают «самолетами возить мешки с деньгами» в Ливан для своего главного союзника – «Хезболлы». Кроме того, «стражи» подписывают инфраструктурные контракты в Сирии и Ираке, а Евросоюз прилагает усилия для организации закупок иранской нефти в обход американских санкций.
Зачем были нужны санкции?
На фоне богатых углеводородами Венесуэлы и Ирана Украина выглядит для Вашингтона куда менее перспективным партнером с точки зрения потенциальной бизнес-выгоды.
На территории ЕС статус основного союзника США в отстаивании региональных целей уверенно держит Польша, которая стала главными воротами для поставок американского СПГ на европейском континенте. Варшава успешно объединила усилияс Данией, чтобы создать бюрократические препятствия для строительства «Северного потока – 2». Но это было сделано не для защиты интересов Украины, в первую очередь, а чтобы создать преимущества для газопровода Baltic Pipe, конкурирующего с российским проектом на европейском рынке. В этом случае также повышается значимость Польши как центра газовой торговли в Европе, что позволяет ей конкурировать с Германией.
Характерно, что официальная риторика США против «Северного потока – 2» стала ослабевать после того, как стало очевидно, что страны ЕС готовы строить новую инфраструктуру для приема танкеров со сжиженным природным газом и наращивать его закупки у производителей из США. Такие контракты получили поддержку на политическом уровне, что засвидетельствовала брюссельская встреча в рамках первого Энергетического совета высокого уровня США – ЕС для руководителей компаний, работающих в секторе СПГ.
Чего ждать дальше?
Это говорит о том, что среди влиятельных партнеров Украины на Западе (и в Европе, и в США) происходит сдвиг в сторону возможностей для восстановления диалога с Россией на условиях business as usual. Общение на агрессивном языке санкций все больше напоминает рутину, от которой устали все причастные стороны, между ними расширяется круг обсуждаемых тем. Тогда как на первом плане интересов Украины, ослабленной пятилетним конфликтом на Донбассе и внутренним политическим противостоянием, остается защита базовых потребностей для сохранения суверенитета – это национальная и энергетическая безопасность.
В таких условиях вопрос о будущем украинского газового транзита, доходы от которого могут составить около 3% ВВП страны, выходит за рамки корпоративных переговоров «Нафтогаза» с «Газпромом», а первая скрипка в его урегулировании уходит к главе государства и правительству, расклад сил в котором определят результаты выборов в Верховную Раду.
