ВЛАДЫКА И ОЛИГАРХ. КОГДА НОВИНСКИЙ ОБВИНИТ ДРАБИНКО В «ХУЛЕ НА СВЯТОГО ДУХА»

«Дело Новинского» все отчетливее приобретает черты телесериала

Герои по очереди покидают страну под аккомпанемент слухов и сомнений в том, что мы их еще увидим на экране. Генпрокурор потрясает доказательствами (которых, разумеется, не разглашает — потому что какое же кино без тайны?), но судьба распоряжается иначе — и депутаты отвергают его притязания. Подозреваемый выдвигает вперед свой самый веский — церковный — аргумент. Но тут же на экран выходит популярный журналист и депутат и отмахивается от этого веского довода — ни при чем, мол, церковь, не там копаете, — и многозначительно указывает пальцем вверх. Кажется, за кадром в поте лица работают над тем, чтобы «ни дня без строчки», ну, ладно, ни недели без серии.

На этой неделе в центре событий — митрополит Александр . Вернее, его отъезд из Украины. Несколько дней подряд он сам, его оппоненты и генпрокурор занимаются тем, что комментируют слухи и правду о его отбытии. То, что это отнимает так много строк в новостных агентствах и секунд эфирного времени — свидетельство успешности проекта. По крайней мере, сделать дело Новинского частью ежедневного инфотеймента для почтеннейшей публики Генпрокуратура сумела.

Митрополит Александр, действительно, уехал за границу. Но, как и его визави, обещал вернуться. Он утверждает, что не собирается покидать страну, что его отлучки краткосрочны и запланированы — связаны с командировками и медицинскими потребностями, а вовсе не с делом об устранении митрополита Владимира, в котором он выступает главным свидетелем. В окружении владыки Александра утверждают, что его отъезд никак не связан с «делом Новинского» и что слухи о «бегстве» распространяет как раз «противоположная сторона».

Но в то же время генпрокурор солидарен с этой «противоположной стороной» — он уверяет, что отъезд владыки из Украины связан именно с «делом Новинского». Генпрокурор дал понять, что митрополиту Александру угрожают — и генпрокуратура предоставила ему возможность скрыться от этой угрозы. Правда, тут генпрокурор выглядит не очень убедительно. По его словам — их подтверждают и в окружении митрополита Александра — владыка дал показания в судебном порядке и теперь, фактически, «отошел» от дела. Его показания окончательны. Если и имело смысл угрожать ему, то до этого момента. После того, как показания были зафиксированы в суде, смысл пропадает — данные суду показания обмену и возврату не подлежат.

Этот факт, возможно, разозлил его оппонентов — и их можно понять, потому что они до последнего могли надеяться так или иначе договориться с владыкой. И вполне вероятно, что вброс о «побеге» стал результатом этого раздражения.

Первая мысль — и именно ее, надо думать, попытались стимулировать у публики СМИ, близкие к оппозиции — что «дело Новинского», кое-как слепленное прокуратурой, таки разваливается. Владыка Александр, поняв, что он проиграл, предпочел сбежать, скрыться — и то, что он сбежал и скрылся является неопровержимым доказательством его личного проигрыша. В смысле, развала дела. Ведь это дело и правда выглядит очень личным для митрополита — он сам приложил немало усилий к тому, чтобы оно так и выглядело. Противостояние, фактически, олигархов, их кланов, их финансовых и политических интересов оказалось выведено в церковное русло и представлено публике как противостояние владыки и олигарха. Добавлю, симпатичного проукраинского владыки и малосимпатичного пророссийского олигарха. Угадайте, на чьей стороне симпатии публики — той ее части, на которую опирается действующая власть?

Не знаю, отдавал ли себе отчет митрополит в том, что он играет роль тарана — и если отдавал, то чем руководствовался, когда давал согласие на это — но в случае, если дело действительно развалится, или если власть и «договорятся» (а именно к этому, кажется, и подталкивают упрямого олигарха), то единственным проигравшим окажется именно он. Именно ему придется думать если не о побеге, то об отступлении — поскольку после всего сказанного и сделанного Александру Драбинко и Вадиму Новинскому в одной УПЦ МП может оказаться тесно.

Но версия о «побеге» выглядит несколько наигранной. Даже получив поддержку генпрокурора. Его-то как раз понять проще, чем всех прочих — он больше других заинтересован в версии «побега». Вернее, в версии «угроз». После того, как ему не удалось убедить профильный комитет ВР вынести на голосование вопрос о снятии неприкосновенности с Новинского, он, как может, нагнетает обстановку. Комитет, напомню, запросил дополнительные материалы, поскольку тех, которые предоставила Генпрокуратура, показалось мало для инициирования процедуры снятия неприкосновенности. Документ находится в открытом доступе — каждый сам может составить собственное мнение о его полноте и основательности. Учитывая тот факт, что депутаты вообще очень неохотно соглашаются на снятие неприкосновенности, видя в этом опасный прецедент, — даже с политических оппонентов и конкурентов — документ выглядит жиденьким. А потому, если генпрокурор действительно рассчитывал на то, что он произведет впечатление на коллег-депутатов, ему следовало дать им что-нибудь более существенное.

Но генпрокурор предпочел укрыться «тайной следствия».

Впрочем, рано тушить свечи. Митрополит уверяет, что он никуда не «сбегал» и вообще «не дождетесь». Да и генпрокурор — при всей его неубедительности — утверждает, что если это и бегство, то связано оно не с развалом дела, а, наоборот, с его успешным продвижением. Впрочем, что остается генпрокурору? Только убеждать и «продавливать» нужные решения. Поэтому даже если владыка, действительно, укатил в отпуск или уехал на лечение, факт отъезда можно истолковать с пользой для «дела» — убедить общественное мнение в том, что подследственный опасен, и покивать на депутатов, которые не дают Генпрокуратуре его скрутить.

Однако аналогия между отъездом митрополита Александра и аналогичной историей с отъездом Новинского, более глубокая, чем выглядит на первый взгляд. Напомню, депутату Новинскому угрожало снятие неприкосновенности. Митрополиту Александру в данный момент тоже угрожает что-то вроде «снятия неприкосновенности». «По церковной линии».

Судя по недавнему обращение Священного Синода в защиту Новинского, земля под ногами у митрополита тлеет. В этом обращении его персоне посвящено пару хлестких, раздраженных строк — что, кстати, выдавало вовсе не «синодальное» происхождение документа. Что соответствует действительности — Синод не собирался, не обсуждал и не подписывал должны порядком этот документ. Если «Синод» и был проведен, то разве что «в телефонном режиме» — епископов то ли опросили, то ли поставили в известность, за что и как они проголосовали.

Не было времени собирать Синод — обращение должно было выйти в свет до того, как комитет ВР примется за рассмотрение «дела Новинского».

Но то, что документ не только защищает Новинского, но осыпает упреками разной степени тяжести митрополита Александра — «звоночек» для владыки. В «недостойном поведении» его уличили — осталось расставить точки над і. В окружении митрополита не исключают, что дело пахнет запретом митрополита служении. Причем в Киевской митрополии настроения таковы, что прямого заказа от «мецената» могут и не ждать — достаточно собственной «политической воли». Вернее, собственных счетов.

В этом случае, заявление генпрокурора о преследовании и угрозах может быть сделано в защиту митрополита Александра — в таком контексте запрет в служении, ели такое решение будет принято, будет выглядеть как репрессии «на заказ». В результате митрополит будет выглядеть мучеником за правду на фоне продажного епископата. Епископату на это намекнули — и в данном случае ему стоит проявить чувствительность к намекам. Тут генпрокурору нужно отдать должное: подставив владыку под удар, он теперь, как может, пытается его прикрыть перед «своими».

Впрочем, создается впечатление, что в Киевской митрополии не все в едином порыве спешат избавляться от владыки-баламута. Напомню, что несколько лет назад Синод пытался «скрутить» секретаря митрополита Киевского — и для острастки владыка был обвинен всякий случай сразу в «хуле на Духа Святого». Но даже в свете этого, напомню, под запрет его не отправили — что выглядело довольно пикантно. Наберется ли достаточно воли — и архиерейской, и политической — чтобы отправить его в запрет сейчас? Учитывая как политические обстоятельства, так и весьма консервативную позицию нынешнего церковного руководства, привыкшего чтить каноны и догматы? Нарушение корпоративных принципов, вменяемое в вину владыке Александру — это, конечно, серьезный упрек, и на этот случай, возможно, предусмотрены в уставах какие-то дисциплинарные меры. Но — запрет? Для такого наказания нужны серьезные обвинения. Хула на Святого Духа подошла бы. Но если что-то подобное прозвучит сегодня, история тут же превратится в фарс.

Тем не менее, исключить репрессии в отношении владыки Александра со стороны священноначалия УПЦ МП нельзя. Раздраженный подследственный может потребовать от своих «клиентов» голову своего обидчика — просто в качестве сатисфакции. Учитывая щедрость подследственного, его раздражение может быть принято «клиентами» очень близко к сердцу.

Источник: dsnews.ua