Больше 52 000 человек содержатся в СИЗО, тюрьмах и колониях Украины. Что будет с ними, если туда проникнет коронавирус? Три сценария от Минюста
«Всего в Украине в местах несвободы 52 000: около 32 000 осужденных и до 20 000 в СИЗО», — приводит свежую статистику заместитель министра юстиции Елена Высоцкая. Еще 28 000 — это персонал следственных изоляторов, тюрем и колоний. Большинство украинских СИЗО трещат по швам от заключенных, камеры забиты, масок и тестов — нет.
Что делать, если коронавирус проникнет за решетку, куда изолировать больных и как лечить, и есть ли шанс этого не допустить: разбор LIGA.net.
Масок не дали, дезинфекторов нет
«Мы тут, на свободе, преодолеем — откарантинимся, самоизолируемся. А там будет постоянный источник угрозы инфекции», — говорит LIGA.net Яна Баранова, психолог, президент ГО Золотой век, которая занимается социально-психологической и трудовой адаптацией осужденных.
Вообще тюрьмы — достаточно закрытая от социума система, которая не предусматривает большого количества контактов. Хотя вирус могут принести сотрудники из дома или улицы. А вот в СИЗО в связи с текучкой ситуация гораздо хуже. Вчера, рассказывает Яна, в Черкассах в изолятор пытались поместить женщину с симптомами коронавируса. В СИЗО ее не приняли, отправили в больницу — там диагноз подтвердился.
Яна Баранова находится в постоянном контакте с администрациями украинских тюрем и многими заключенными.
«Только что поговорила с руководителями детских колоний. Они просят о помощи», — отмечает Яна. По ее словам, в Украине работают две таких колонии. В Кременчуге в заключении — 51 мальчик, и на них 120 человек персонала. Никакого централизованного обеспечения масками или дезинфекторами не было. «Это все забота благотворительных фондов и руководства колоний», — отмечает она.
Та же история и в Ковеле, где в колонии заключении находятся 34 мальчика (100 человек персонала). «Из запасов что-то они себе нацарювали, но все имеет свойство заканчиваться. Если раньше утром встали — руки помыли, то теперь дети руки моют каждый час. Персонал приходит — дезинфекция дверей, ручек, камер, расход очень высокий», — говорит Яна.
В Роменской ИК №56 для пожизненников персонал, входя на территорию колонии, снимает маски. Врачи ежедневно осматривают заключенных, спрашивают о самочувствии. Чтобы решить вопрос с дезинфекторами, тут их начали делать сами.
«Все на откуп самих себя. Медреформа тюрьмы обходит стороной. Все заключенные так или иначе с пониженным иммунитетом. Начиная с болячек и заканчивая туберкулезом. Если туда попадет еще и коронавирус, то это будет просто ужас. Ситуация не смешная», — считает Баранова.
«Заболеет один — сляжет весь этаж»
Врач-инфекционист Евгений Гречуха в 2018 году вместе с общественной организацией Инфекционный контроль в Украине участвовал в проекте по мониторингу мест лишения свободы, специализирующихся на туберкулезе. «Почему этот опыт может быть важен? Потому что туберкулез и коронавирус имеют схожий способ передачи, это капельные инфекции», — объясняет он LIGA.net.
Если коронавирус попадет в закрытую тюремную систему, его распространению будут благоприятствовать много факторов.
Первое — поздняя диагностика и качество медицины. Люди в местах лишения свободы позже диагностируются, утверждает Гречуха: у них сначала подозревают туберкулез или другие вирусные заболевания — пневмококковые пневмонии, атипичные инфекции. У многих заключенных есть и сопутствующие заболевания — ВИЧ-инфекция, гепатиты. «А это повышает риск тяжелого течения заболевания COVID», — объясняет он.
Масками в тюрьмах и СИЗО обеспечены только медработники: теми, которые у них были в запасах. Тестов на коронавирус нет. Лекарства — сезонные, — Елена Высоцкая
Второе — переполненные камеры. В украинских реалиях в одноместных камерах могут находиться до 3-4 заключенных. «У нас был такой опыт в одном из городов, там очень старая тюрьма 300-400 лет, и в одной камере находились до 20 заключенных одновременно. Это очень много», — отметил врач. Особенность поведения заключенных — они между собой очень тесно контактируют, а для идеально для коронавируса.
Третье — как ни странно, сами врачи. Конечно, пока заключенные остаются в камере, риск заразиться нивелируется. Но медицинские сотрудники, которые лечат и осматривают таких пациентов, работают не только в тюрьмах, но и параллельно в больницах.
«Совмещают, потому что низкие зарплаты. Часто это, например, фтизиатры или терапевты, которые сейчас в огне инфекции и работают с коронавирусом», — напоминает Гречуха. Охранники и персонал тоже могут стать источником коронавируса.
Четвертое — отсутствие адекватной вентиляции. Одна из причин, почему у заключенных развивается туберкулез — это недостаточный обмен воздуха в закрытом помещении.
Уникального способа защититься от коронавируса в местах несвободы нет. Только усиленный контроль и социальное дистанцирование. «Но мы понимаем, — констатирует Гречуха, — что если в колонии будет один больной, можно ждать, что на его этаже фактически все начнут болеть».
Проскочим, удержим или будет вспышка:три сценария от Минюста
«Наши тюрьмы и СИЗО находятся на грани антисанитарийных норм. Никто из заключенных не может назвать себя абсолютно здоровым. Попадание такого вируса, который усложняет хронические заболевания, для них смертельно опасен», — подтвердила в интервью LIGA.net заместитель министра юстиции Елена Высоцкая, которая отвечает именно за пенитенциарную систему.
Она признает: пенитенциарка, как и вся страна, оказалась неготова к коронавирусу. Даже обычными масками в тюрьмах и СИЗО обеспечены только медработники, и то — в «рабочем режиме», то есть без учета пандемии. На практике это значит, что если в кабинетах медперсонала были запасы масок или дезинфекторов, то их достали, а остальной персонал обеспечен ими ровно настолько, насколько поделились сами врачи.
«Мы, конечно, бросились в поисках денег, за помощью партнеров и доноров. Также на нас сейчас распределили порядка 3,6 миллионов гривень из резервного фонда бюджета, который мы должны потратить именно на средства индивидуальной защиты. Но это еще не означает, что у нас есть маски уже сегодня, понимаете? Маски будут, вопрос — когда», — рассказала Высоцкая.
Тестов на коронавирус в местах несвободы тоже нет. Нужны были именно экспресс-тесты, считают в Минюсте — чтобы их можно было сделать в системе, без специальных лабораторий, но не обеспечили. Лекарства — сезонные и еще вопрос, могут ли они помочь в лечении.
В этой ситуации в Минюсте готовятся к нескольким вариантам развития событий в связи с коронавирусом.
Мы понимаем, что если в колонии или изоляторе появится один больной, можно ждать, что на его этаже фактически все начнут болеть, — Евгений Гречуха
Первый сценарий — оптимистичный: вирус получится удержать, и он не попадет в учреждения. На это за последние две недели бросили все силы, утверждает Высоцкая: ограничили свидания (но разрешили онлайн-встречи, чтобы избежать бунтов, как в Италии), ввели температурный скрининг персонала и ежедневный осмотр заключенных, все посылки отправляют отстаиваться на 24 часа или дезинфицируют.
На прогулку заключенных выводят только с теми, с кем они находятся в одной камере.
«То есть наш первый план — чтобы инфекция не проникла», — объясняет замминистра. Высоцкая считает, что в тюрьмах шансов на это больше: там и так ограничены посещения, а дополнительные меры безопасности и профосмотры должны помочь.
В СИЗО всех отправляют на 14-дневный карантин. Проблема в том, некоторые дела суды продолжают рассматривать с участием подозреваемых, а не в онлайн-режиме. Каждый выезд подозреваемого в суд — это риск для него, сопровождающего персонала и сокамерников.
«Выдавать маски на каждое выездное заседание каждому заключенному мы просто физически не имели возможности. Объективно мы боимся, что именно через такой контакт вирус может попасть в СИЗО», — отмечает замминистра юстиции.
Второй сценарий — чуда не произойдет, вирус попадет в пенитенциарку, но останется под контролем. То есть больных и контактирующих с ними лиц будут стараться максимально изолировать. Действовать собираются по общему для всех протоколу Минздрава: сначала — карантин и лечение, в случае ухудшения состояния — транспортировка в обычную больницу, но под охраной.
Третий сценарий — масштабная вспышка. «Такой вариант существует, и его надо уже сейчас предусматривать», — говорит Высоцкая.
Чтобы снизить риски, в Минюсте готовят «перепланировку» в изоляторах и тюрьмах. В тех учреждениях, которые не переполнены, хотят расселить заключенных по камерам или комнатам, чтобы в случае появления симптоматики у одного изолировать пришлось меньше людей.
В переполненных СИЗО, особенно в Киеве и Одессе, расселять людей некуда. Для них рассматривается вариант временного переселения здоровых заключенных в другие учреждения системы. Например, из Лукьяновского СИЗО — в следственный изолятор Бучанской колонии и Бориспольскую ИК №119. «Недалеко от Киева мы ищем места, где есть СИЗО, чтобы выдержать режим, но разгрузить», — говорят в Минюсте.
Осужденных на свободу. Но не всех
Глобальная цель Минюста — уменьшить тюремное население в принципе.
Это нормальная практика, рассказал LIGA.net юрист, эксперт Центра политико-правовых реформ Роман Куйбида. В Индии под предлогом необходимости обеспечить социальную дистанцию из тюрем собираются выпустить осужденных на срок до семи лет на 4-6 недель раньше срока. В Индии тюрьмы переполнены на 118%, в некоторых штатах — в полтора-два раза. Подобным путем идет Франция: 25 марта министр юстиции отдал приказ о досрочном освобождении нескольких тысяч осужденных на последних стадиях отбывания наказания.
В Иране, напоминает Яна Баранова, из тюрем на определенный срок освободили 70 000 человек, чтобы не нести за них ответственность. В Китае, который во время эпидемии на это не пошел, в пяти тюрьмах были выявлены 806 случаев заболевания COVID-19.
«Поэтому шаги, предложенные украинским Министерством юстиции, целиком логичны, но требуют быстрого внедрения. Уменьшение «населения» мест несвободы создаст лучшие условия для соблюдения социальной дистанции в них», — считает Куйбида.
Ограничили свидания, ввели температурный скрининг персонала и ежедневный осмотр заключенных, посылки отправляют отстаиваться на 24 часа. На прогулку выводят только с теми, с кем они находятся в одной камере. То есть наш первый план — чтобы вирус туда не проник
Задача-минимум на ближайшую неделю — принятие закона об амнистии на 2020 год, чтобы амнистировать около 1000 человек. «Это не говорит о массовом освобождении из-за коронавируса, это такая ежегодная юридическая практика», — утверждает Высоцкая.
Дальше запланировано внесение изменений в УПК и УК, чтобы уменьшить срок, после которого возможно УДО, до пяти лет. Речь идет об осужденных исключительно за ненасильственные преступления, уточняют в Минюсте. «Когда мы говорим об инициативе массового освобождения осужденных, то это оно, но каждый случай будет рассматриваться в суде», — говорит Высоцкая.
Еще одна инициатива — принять новый закон об альтернативных видах наказаний, его согласование уже заканчивается, и скоро его передадут в Раду. «Отбывание наказания в учреждении ломает, подрывает здоровье и психику человека», — объясняет она.
Но некоторые суды решили не ждать изменений на практике и уже меняют меры пресечения подозреваемым, аргументируя это связанными с коронавирусом и COVID рисками. В Луцке в деле о ДТП в состоянии алкогольного опьянения (потерпевшая умерла) под предлогом распространения коронавируса подозреваемому изменили меру пресечения на домашний арест (вот ссылка в ЕДРСР). А Козелецкий райсуд Черниговской области отпустил под домашний арест лицо, подозреваемое в изнасиловании несовершеннолетней.
«Мы не знаем, спекуляция это или нет, — отмечают в Минюсте. — Но надеемся, что суд взвесил все обстоятельства при принятии решений».
