закладки →Решение правительства через год отпустить пашню в коммерческий оборот и разрешить ее продажу иностранцам, вызвало в стране громкую полемику и шквал протестов. Журнал НВ выяснил интересы сторон
По столичному конгресс-холлу Парковый бродят люди с зелеными значками на груди. Они, как и все вокруг, ждут важного спикера — Владимира Зеленского. Только на сей раз зеленые значки ничего хорошего «зеленому» президенту Украины не предвещают. Они предвестники горячей схватки, суть которой выведена на самих значках: Ні продажу землі іноземцям.
И вот на сцену поднимается Зеленский. Он открывает конференцию Земля как фактор развития украинского села. Над головами взмывают айфоны и небюджетные самсунги. Речь президента снимают самые заинтересованные — внутренние и внешние инвесторы, топы крупных агрохолдингов, собственники крошечных ферм и мелкие паевики.
«Покупать или продавать землю смогут только украинские граждане и украинские компании, — срывает первые аплодисменты президент. — Разговоры про китайцев, арабов или про инопланетян, которые вывезут нашу землю вагонами, — это бред».
Тут же выясняется, что иностранцы получают возможность покупать пашню, зарегистрировав юридическое лицо в Украине. Лилия Бортич, директор сельхозкомпании Югро в Черновицкой области и член правления Аграрного союза Украины (АСУ), считает эту уступку крайне несправедливой, так как она ставит беднеющее фермерство в неравные условия с безграничным зарубежным капиталом. «Классический пример — [агрохолдинг] Мрия, — говорит она. — У арабских собственников Мрии неограниченный ресурс для покупки земли».
Вот именно, реагируют в правительстве, неограниченный. И называют конкретные цифры: уже в первый год запуска рынок земли даст ВВП дополнительные 2% роста. Аналитический центр EasyBusiness прогнозирует, что в таком случае в ближайшее десятилетие украинский ВВП прирастет дополнительными $100 млрд. За это же время гектар подорожает вчетверо, до $5 тыс., и таким образом обойдет сегодняшнюю Венгрию ($4,8 тыс./га), хотя и не доберется до уровня Чехии ($7 тыс./га).
«В Украине на самом деле есть рынок земли, — намекает премьер-министр Алексей Гончарук на теневой оборот пашни. — Она покупается и продается. Но получает ли собственник нормальные деньги за свой пай? Мой ответ: нет».
Осторожно, рынок открывается
Не позднее 31 декабря текущего года затянувшаяся на 18 лет история с бесконечным продлением моратория на запуск коммерческого оборота пашни уйдет в историю. В парламент зашел правительственный законопроект, и если он будет проголосован в том виде, в каком его подал Кабмин Гончарука, то с октября 2020‑го в Украине откроется полноценный рынок земли.
Право собственности на земельные участки смогут иметь только граждане Украины, территориальные общины, госинституции и юрлица Украины. Иностранцы и лица без гражданства могут получить пашню в наследство, но в таком случае они все равно обязаны в течение года ее продать. В одних руках не должно быть сконцентрировано более 15% пашни на уровне области и 0,5% — на уровне страны.
Если учесть, что в Украине 41,5 млн га сельхозземель, это означает, что никто не может владеть напрямую и косвенно более чем 200 тыс. га. Как минимум пять агрохолдингов Украины — Кернел, Landfarming, Агропросперис, МХП, Астарта — не вписываются в этот норматив. «Не должно быть большой концентрации земельного участка, для того чтобы развивалось мелкое фермерство», — поясняет Гончарук.
Хотя мелкие хозяева не очень‑то довольны правительственной заботой. Точнее многие из них просто в гневе.
Землетрясение
В последнюю декаду сентября несколько аграрных ассоциаций вывели своих членов на акции протестов. Чтобы быть заметнее, они прихватили с собой сельхозтехнику и самодельные баннеры, на которых выведено Ні продажу землі іноземцям.
Лилия Бортич из АСУ объясняет, почему она и ее соратники против иностранного участия на украинском рынке земли. Иностранцы, имея практически неограниченный дешевый банковский ресурс, получают заметное преимущество перед местными фермерами, коим заем недоступен вовсе. Он слишком дорогой — от 20% годовых против 1−2% по ту сторону границы.
Причем, по мнению Бортич, крупным отечественным агрохолдингам бояться нечего, у них есть хорошие кредитные истории и обороты. «МВФ сидит и ждет, — говорит Бортич. — Готов финансировать холдинги. А мелким предприятиям получить обыкновенный кредит в банке будет нереально».
Это не совсем так. Екатерина Рыбаченко, гендиректор Агро-Региона, который обрабатывает 38 тыс. га пашни, ясно понимает, что остерегаться зарубежных земельных спекулянтов нужно всем. «Они разогреют рынок, — уверена она. — Повысят ожидания людей, и, возможно, ситуация выйдет из‑под контроля».
Разницу в классе усиливает не только доступность дешевого капитала, но и отличия фискальной политики далекого от Украины мира. Юрист из АСУ Валентина Королюк утверждает, что за последние несколько лет отечественное фермерство было обескровлено рядом неуклюжих мер. Например, после отмены в январе 2017‑го спецрежима по возмещению НДС для аграриев, а затем и нулевых экспортных пошлин на ряд продуктов многие компании или разорились, или находятся на грани разорения.
В итоге украинские аграрии на общих правах отчисляют 20% НДС, а в европейских странах 5−6%. Так и по множеству других позиций, например, в вопросах дотаций и господдержки.
«У нас в области на глазах холдинги банкротились — Сварог и Мрия. Рентабельность бизнеса такая, что дай бог посеяться, — сетует Королюк. — За что он [фермер] собирается купить 500 га, если у него нет денег на посевную?».
Правда, правительство заложило в бюджет 2020 года 4,4 млрд грн, с помощью которых обещает частично компенсировать малым и средним сельхозкомпаниям банковские ставки для покупки земли. «Государство потратит средства, чтобы для вас ставка была не 20%, как сейчас, не 10−12% как, мы надеемся, будет через год, а чтобы эта ставка была меньше 5%», — обращается к фермерам Оксана Маркарова, министр финансов Украины.
У главы АСУ Геннадия Новикова горький фермерский опыт, и он подсказывает, что доверять государству — это все еще большой риск. Нет никакой гарантии, что компенсатор размером в $160 млн (4,4 млрд грн), заложенный в бюджет следующего года, будет всегда.
«В этом году 15% выплатило государство, а в следующем году что будет? — вопрошает Новиков. — А если этих денег не хватит, банк заберет залог». Ловушка.
Чтобы в нее не угодить, Новиков предлагает: пусть правительство учредит ипотечный банк. «Пришел в земельный банк, заключил договор, получил ставку на 10 лет, а государство пусть напрямую, „накривую“ компенсирует банку, это их дело», — горячится Новиков.
Есть и еще одна причина, по которой фермерские ассоциации ощетинились не только против участия иностранцев в земельном рынке, но даже против украинских покупателей.
Кадастр не заполнен даже наполовину, утверждают они, то есть мало кто знает, где чья земля. Как в таких условиях продавать?
В Минэкономики отвечают: это не так. Тарас Высоцкий, замминистра экономики по сельскому хозяйству, утверждает, что кадастр заполнен на 76%. И заверяет: ко второй половине следующего года будет уже 85%. Причем, говорит Высоцкий, в мире нет страны, где земельный кадастр был бы заполнен на 100%.
Ольга Ходаковская, замдиректора Национального научного центра Институт аграрной экономики, просит власти не торопиться с открытием рынка земли. «Нужно проводить системные реформы, — говорит она. — Мы предлагаем, чтобы это была уравновешенная земельная реформа в интересах общества. Мы разработали концепцию, которую выносим на обсуждение».
Президент на земельный вопрос смотрит иначе. «В 2001 году в законе, на который был наложен мораторий, прописали, что депутаты должны разработать прозрачный механизм покупки и продажи земли. Прошло 18 лет. И где? — спрашивает Зеленский зал. — Вместо механизма появился масштабный процветающий теневой рынок. Миллионы гектаров земли и десятки миллиардов гривен. И выигрывает от этого не простой селянин».
С президентом никто не спорит, но никто и не соглашается. Все, на что согласны противники свободного оборота пашни, укладывается в три основных требования: на первые пять лет разрешить продажу пая только физлицам, но при этом запретить приобретение более чем 200 га в одни руки.
Что касается 10,5 млн га земель, которые находятся в государственной или коммунальной собственности, то здесь АСУ еще более радикален. Приватизация недопустима. Эти гектары следует передать местным советам, а те через аукцион выставят ее на торги за право аренды. Земля таким образом останется в госсобственности, доходы от ее аренды наполнят местные бюджеты.
«Дайте возможность государству Украина купить землю в собственность и сдавать ее в аренду», — говорит Бортич. В правительстве же считают такие предложения ошибочными. Во-первых, земля в аренде не может служить залогом для привлечения банковского капитала. Арендованная земля не может быть наследована теми, кто на ней сеет и пашет, а значит, в этой идее убит сам дух капитализма и частного фермерства, когда дело семьи передается из поколения в поколение.
Вторая ошибка: государство, как правило, неэффективный управитель. Дмитрий Ливч, проектный менеджер EasyBusiness, приводит в пример ошеломляющую цифру. Академия аграрных наук контролирует до 500 тыс. га земель. «Они с таким земельным банком вошли бы в топ-10 землепользователей в мире», — иронизирует Ливч. Эффективность земель академии едва заметна.
«Мы имеем почти 30‑летний опыт жизни в стране, где землей управляет чиновник. Вам нравится? — спрашивает Гончарук и отвечает: — Мне — нет».
Ну и третья осечка: если паи сможет покупать только государственный банк, то их стоимость будет определяться не рынком. А значит, владелец пая снова будет обманут на безальтернативной основе. По нормативной оценке государства, в среднем 1 га стоит 30 тыс. грн. Это в пять раз дешевле, чем в Румынии, и почти в 10 — чем в Польше.
«Нет рынка — нет рыночной цены», — коротко поясняет Ливч азбучную истину капитализма.
Впрочем, есть еще причина, по которой часть фермеров не хотят отпускать землю на либеральный рынок. Она озвучивается кулуарно, хотя и очевидна для всех. Свободный рынок земли способен взвинтить стоимость аренды. И в этом противостоянии появляется новая ось вражды. Фермер против пайщика и наоборот.
Новиков сетует на то, что пайщики получили от государства все свои гектары бесплатно. Теперь часть из них живет с ренты, не вкладывая в землю ни денег, ни усилий. А фермер все эти годы днем и ночью заботился о земле: удобрял почву, вкладывал в средства защиты растений, сеял и пахал.
Теперь в угоду любителям пассивного дохода эта земля по баснословным ценам будет уходить из‑под ног в прямом и переносном смысле. Значительная часть пайщиков с большим энтузиазмом за хорошие деньги в любые руки уступит свои паи. Для части фермеров это конец. «Не хочется быть латифундией а-ля Аргентина и Бразилия, — печалится юрист Королюк. — Хочется быть Канадой».
Умные деньги
центральном офисе компании Агро-Регион ее гендиректор Екатерина Рыбаченко усадила гостя из НВ перед большим монитором, чтобы показать, как выглядит земельный рынок Украины, если смотреть на него с неба. Приложение Google Maps позволяет увидеть любую точку планеты, но НВ рассматривает кукурузные поля холдинга в Киевской области. Зеленые сочные стебли, ухоженная почва. Посреди этой идиллии бледное пятно прямоугольной формы.
В прошлом году собственник этого пятна решился отдать его в аренду Агро-Региону. Одного года оказалось мало, чтобы неухоженную землю пайщика привести в норму. «Посмотрите, — указывает Рыбаченко на монитор. — Здесь урожайность кукурузы будет максимум 6 т с га, а здесь — 10 т. Разница на одном гектаре — около $600. Пока этот кусочек дойдет до такого же состояния, пройдет три года».
Так руководитель агропредприятия иллюстрирует очевидный факт: чтобы земля приносила доход и при этом годами сохраняла все свои соки, нужны большие капиталовложения, современные технологии и уверенность в послезавтрашнем дне. Все это в значительной степени возможно с гарантированным правом владения, а не зыбкой аренды, как это происходит в Украине.
Насколько она зыбкая, видно на примере компании Агро-Регион, где четверть всех договоров на аренду паев заключены с собственниками старше 75 лет. Пайщики не бессмертны. В результате из 460 квалифицированных и высокооплачиваемых сотрудников Агро-Региона порядка 50 заняты только наследственными делами. А сюда входит мониторинг земельных паев, поиск наследников, оформление наследства, судебные тяжбы и прочее.
Причем в целом по стране земли 1 млн ушедших из жизни пайщиков так до сих пор никем и не востребованы. Примерно 4 млн га в тени рынка.
«В этом заинтересованы операторы земли, которые находятся в тени, и, соответственно, люди, имеющие к ней доступ со стороны государства», — делает вывод Рыбаченко. Она рассказывает, что, по данным трейдеров, подсолнечника в Украине производится на 40% больше, чем декларируется. Как правило, этот неучтенный «излишек» выращивают на таких спорных землях. Подсолнечник дает хороший финансовый результат в первый же год, но истощает грунт. А если у земли нет собственника, то кого это заботит.
Украинские грунты истощаются и вследствие засухи, которая стремительно ползет с юга на север. Во избежание коллапса нужно срочно внедрять искусственное орошение.
Инвестиция в такой полив происходит из расчета $2,5 тыс./га. То есть 10 тыс. га — это $ 25 млн. И окупится предприятие не раньше, чем через 10 лет.
«В этом году была засуха в Черниговской области, — приводит Рыбаченко пример. — Мы могли бы там включить полив, если бы он там существовал. Полив — самая первая, самая лучшая инвестиция, которую можно сделать в свою землю».
К тому же Украина ввиду своей бедности занимается выращиванием низкомаржинальных культур, да еще и с низкой урожайностью в сравнении с европейскими соседями. Европа, чтобы получить вдвое больше, чем у украинских фермеров, в 1 га вкладывает около 155 евро (удобрения, средства защиты растений и прочее), а Украина — не более 14 евро, приводит пример Ливч. В итоге в Украине только 7,4% земель сельхозназначения используются для производства культур с высокой доходностью, в ЕС — свыше 50%, в Нидерландах и вовсе под 90%.
Рост инвестиций в технологии хотя бы на 10%, а также 10%-й рост урожайности и добавочной стоимости, по расчетам EasyBusiness, суммарно удорожают землю на 20%. То есть дорожать украинские гектары будут не по праву своей уникальности, а лишь соразмерно росту инвестиций в каждый акр земли.
Тормозом для инвестиций служит отсутствие реформ не только на земельном рынке, но и в стране вообще, уверена Бортич. И это тот редкий случай, когда все друг с другом согласны.
Вывод, к которому приходят как либеральные сторонники земельной реформы, так и консервативные противники: так жить нельзя. Мораторий на продажу земли себя изжил. И хотя любые неосторожные действия правительства могут дорого обойтись стране, бездействие обходится еще дороже.
