закладки →Интервью главного коммерческого директора компании «Нафтогаз Украины» Юрия Витренко для РБК-Украина.
На украинском газовом рынке назрела серьезная проблема ценой в 27,5 млрд гривен. Именно в такую сумму оценивается объем газа, который НАК «Нафтогаз Украины» называет несанкционированно отобранным из системы, а облгазы считают такие отборы как небаланс. В случае небаланса в газотранспортной системе должны сработать положения Кодекса ГТС и тогда оператор системы – «Укртрансгаз» — должен его перекрыть.
С такой формулировкой категорически не согласны в «Нафтогазе», считая, что за отобранный из трубы без разрешения газ должны нести ответственность потребители – теплокоммунэнерго и компании, распределяющие ресурс по сети – облгазы. О том, как в НАКе намерены решать эту ситуацию, в чем конфликт газового монополиста с киевскими городскими властями, о непростых взаимоотношениях «Нафтогаза» и отраслевого регулятора в интервью РБК-Украина рассказал главный коммерческий директор «Нафтогаз Украина» Юрий Витренко.
О небалансах и несанкционированных отборах газа
— Давайте начнем с того, что разъясним, что такое небаланс в системе, и что «Нафтогаз» считает несанкционированным отбором.
— Начнем с терминологии. В газотранспортную систему (ГТС) газ подается и отбирается так называемыми «пользователями системы». Должна быть за кем-то закреплена ответственность за разницу между газом, который пользователи подают в систему, и отбирают из нее. В соответствии с принципами функционирования рынка газа в Украине, которые закреплены в законодательстве, подобного рода ответственность должны нести поставщики. Как мы знаем, баланс каждого поставщика может состоять из газа, который подается из Европы, от добывающих компаний в Украине или из подземных хранилищ газа. У поставщиков также есть потребители, которым они этот газ поставляют, и потребители отбирают газ из системы. И поставщик отвечает за совокупную разницу между подачами своего газа в систему и отборами из нее своими потребителями. Слово «небаланс», который часто используют, это — разница между физическими подачами газа в систему и отборами из нее. Балансировка – это услуга, которую поставщику предоставляет оператор ГТС. Он разрешает поставщику временно иметь такую разницу. Но потом поставщик должен ее закрыть.
Если кто-то из системы отобрал газ, и при этом оператор ГТС — «Укртрансгаз» — не санкционировал этот отбор, то такой отбор не принимает участие в балансировке. Несанкционированный отбор — это отбор, разрешение на который никто не давал.
— Для теплокоммунэнерго поставщик газа – «Нафтогаз». Часто в отопительный период тепловые компании превышают заявленный изначально объем отбора, объясняя это целым рядом причин, зачастую тем, что им не хватает ресурса. Облгазы говорят, что они всего лишь «передают» газ ТКЭ и поэтому ответственность должны нести тепловики перед Нафтогазом». Почему «Нафтогаз» не санкционирует отборы теплокоммунэнерго? —
Облгазы – это компании, которые транспортируют газ по распределительным газопроводам. К этим газопроводам подключены потребители, которые отбирают газ из системы. Санкционированный отбор – это, когда у каждого потребителя есть поставщик, который несет ответственность за отбор этого потребителя. Но это — улица с двухсторонним движением. То есть, нельзя обязать кого-то в любой ситуации брать на себя ответственность за отборы потребителя. Потому что, во-первых, мы прекрасно понимаем, что потребитель, например, может вообще забыть о том, что у кого-то надо покупать газ и просто начинает отбирать газ из системы.
Для примера представьте себе, какой-нибудь завод, который производит контрафактный алкоголь. И вот такое предприятие решило отбирать на свои нужды газ из системы, ни с кем не заключив при этом договор на поставку газа. Очевидно, что это — несанкционированный отбор. Разумеется, что в подобной ситуации облгаз, к трубе которого подключен такой потребитель, должен ограничить доступ к системе такому потребителю и заявить в правоохранительные органы. То есть, это уже ответственность облгаза сделать так, чтобы подобного рода потребители не отбирали газ из системы.
— Что касается ТКЭ?
— Усложняем ситуацию. У теплокоммунэнерго тоже должен быть поставщик газа. Правительство возложило на «Нафтогаз» специальные обязательства по поставке газа теплокоммунэнерго, но при этом теплокоммунэнерго должны выполнять определенные условия. Например, должен быть согласованный график погашения долгов предприятия за потребленный газ в предыдущие периоды.
— А что с подписанием договоров о реструктуризации долгов тепловых компаний есть проблема?
— Да, есть проблема. Вот, например, сейчас вся страна знает, что у нас не подписан договор с Киевом о поставке газа для теплоэнергетических предприятий. В такой ситуации мы говорим: «Простите, но мы не поставщик газа». Мы не можем взять на себя ответственность за объемы газа, которые этот потребитель будет отбирать из системы.
— Разве в данном случае, когда нельзя определить поставщика, не должно срабатывать положение Кодекса ГТС о небалансах? И тогда «Укртрансгаз» должен закупить газ на рынке, и, умножив его на определенный коэффициент, продать?
— Наоборот, принцип небаланса срабатывает как раз тогда, когда за поставщиком закреплена ответственность. То есть, когда есть поставщик, на которого можно отнести отборы потребителя, но у этого поставщика возник небаланс. Это означает, что он подал в систему меньше газа, чем отобрали его потребители. Ему дается возможность самому закрыть этот небаланс, то есть купить газ на рынке. Если он это не сделал, тогда «Укртрансгаз» покупает газ на рынке и с коэффициентом перевыставляет этот счет на такого поставщика. Вот эта процедура и называется «балансировка».
Но, если, например, есть потребитель, который отобрал газ без договора, или у него нет поставщика, который ему должен поставлять газ, то в такой ситуации отборы этого потребителя -это не вопрос балансировки. Это — несанкционированный отбор. Важно понимать, что такого рода отбор возникает на том уровне, откуда газ отобрали. Например, если кто-то из системы облгаза отобрал газ, и у него при этом не было поставщика, тогда это — несанкционированный отбор на уровне облгаза. Если кто-то отобрал газ из трубы «Укртрансгаза», не имея на это санкции, то тогда это уже на уровне УТГ.
— Что делать, если потребитель несанкционировано отобрал газ у облгаза, у которого собственного газа нет, поскольку он отбирает его у «Укртрансгаза»?
— Начнем с того, что любой облгаз потребляет газ на так называемые производственно-технологические затраты (ВТВ, — ред.). То есть, у них должен быть свой поставщик, который облгазу поставляет газ. Поэтому один из вариантов — сделать его ответственным за разницу между отборами облгаза из ГТС и отборами потребителей из сетей облгаза, ответственность за которые несут другие поставщики. Другой вариант – урегулировать вопросы балансировки между оператором ГТС и облгазами отдельно, на уровне двухсторонних договоров. Общий принцип в Европе – выносить несанкционированные отборы за периметр балансировки.
— Какова в этой истории позиция «Нафтогаза»?
— Мы не отказываемся поставлять газ теплоэнергетическим предприятиям. Но для этого они должны выполнить определенные условия. Таких условий много, но ключевые: подписание договора, график выплат долгов. Все они закреплены постановлением правительства и должны быть выполнены, чтобы «Нафтогаз» считался поставщиком тепловой компании. Облгазы, к сожалению, трактуют это по-другому. По их логике, все отборы любого тепловика должны записываться на «Нафтогаз».
— Почему это выгодно облгазам?
— Облгазы не хотят быть участниками сложной политической истории, когда им придется ограничивать потребление газа или отрезать тепловые компании от трубы.
— Но они же не имеют права отрезать ТКЭ в отопительный период по законодательству?
— Это очень манипулятивное утверждение. Я знаю случаи, когда облгазы даже трубы выкапывали, когда им нужно было отключить какого-нибудь тепловика. Непосредственно в отопительный сезон, конечно, облгаз не может оставить ТКЭ без газоснабжения. Но отопительный период у нас же длится не круглый год, правда? До начала сезона ничего не мешает облгазу отключить газ тепловой компании, у которой нет поставщика, и которая не платит за газ. Не может быть такого, что в их системе есть потребитель, который не платит, не имеет договоров, отбирает газ, а облгазы с этим ничего не делают. Почему они бездействуют? Потому что им выгодна эта ситуация.
— А в чем выгоды?
— Облгазы не хотят нести ответственность, ссориться с населением и местными властями. Плюс они отдельно получают от тепловиков тариф на распределение газа. Поэтому легче свои проблемы переложить на «Нафтогаз», и с ними ничего не делать, никак их не решать.
— Давайте вспомним июль прошлого года, когда Высший хозяйственный суд принял решение в пользу «Нафтогаза» в споре с вашей дочкой «Укртрансгазом». «Нафтогаз» тогда в суде доказывал, что газ, который УТГ записал как небаланс является несанкционированно отобранным…
— Суть спора была в следующем. «Укртрансгаз» отнес на «Нафтогаз» 122 миллиона кубометров отборов газа потребителя, которому «Нафтогаз» не поставлял газ. В результате у «Нафтогаза» возник небаланс, который компания должна была покрыть. «Нафтогаз» пошел в суд. И в данном случае, неважно, что УТГ – наша дочерняя структура. Это для нас – оператор системы. В суде мы заявили, что не обязаны поставлять газ конкретному потребителю, потому что у нас с ним не было договора. И даже если б он был, мы не могли бы поставлять газ, поскольку не выполнен целый ряд условий. И мы заранее предупреждали, что не собираемся поставлять газ этому потребителю. И мы доказали в суде, что эти отборы не могут быть отнесены, или, выражаясь техническим языком, аллоцированны на «Нафтогаз». И тогда у УТГ возникает вопрос: если «Нафтогаз» не отвечает за эти отборы, то тогда за них должен отвечать облгаз. Потому что газ из системы «Укртрансгаза» поступил в систему облгаза, а потом уже, как говорит облгаз, газ пошел к тепловику. Но проверить, куда облгаз направил газ, мы не можем.
И тут важный нюанс. Все хотят, с одной стороны, анбандлинга и независимости оператора ГТС, с другой стороны, — независимый оператор не может быть какой-то «мусорной ямой». На оператора системы нельзя записывать огромные небалансы, потому как где он должен взять финансы, где он должен взять газ для того, чтобы всех сбалансировать? Ведь система работает тогда, когда подачи в систему равны отборам из нее.
— А решение Высшего хозсуда было выполнено «Укртрансгазом»? Насколько я помню, «Укртрансгаз» должен был выплатить почти один миллиард гривен за спорный объем газа?
— Вопрос в суде был не в том, что нам «Укртрансгаз» должен заплатить, а в том, что мы доказывали в суде, что этот небаланс на «Нафтогаз» нельзя отнести. Нам это удалось. Теперь УТГ судится с облгазами. Если облгазы действительно дали теплокоммунэнерго отобрать газ, то они должны с тепловиков требовать оплату за него, а потом закрывать долг перед УТГ.
— Проблема несанкционированных отборов, о которой мы говорим, началась с первого полугодия 2016 года или раньше? И какой у нас сейчас объем этих «небалансов» и на какую сумму?
— Речь идет о примерно 27,5 миллиардах гривен. Если разбираться в первопричинах ситуации, нужно рассмотреть историю более давнюю. До 2015 года «Нафтогаз» являлся гарантированным поставщиком газа. Это фактически означает, что любые отборы любого потребителя в Украине, если у него не было любого поставщика, относились на «Нафтогаз». Ситуация кардинально изменилась с принятием парламентом в 2015 году закона «О рынке природного газа», а потом с октября вступил в силу новый Кодекс ГТС. К сожалению, ситуация кардинально изменилась «на бумаге», но осталась неизменной в понимании многих участников рынка. То есть, игроки рынка по-прежнему считают, что на «Нафтогаз» можно записывать любые объемы.
К тому же потом у нас возник еще один нюанс. В 2015 году регулятор – НКРЭКУ — принял Кодекс, при этом, по нашему мнению, незаконно отложив вступление в силу одного пункта этого Кодекса на полтора года. Это дало возможность облгазам практически любой отбор газа теплокоммунэнерго относить (аллоцировать) на «Нафтогаз». Согласно пункту, вступление в силу которого отложили, все аллокации на поставщиков должен подтверждать «Укртрансгаз», потому что именно у УТГ есть договорные отношения с поставщиками. А у поставщиков, кстати, может не быть договоров с облгазами, и поставщики по сути даже претензию за неправильную аллокацию предъявить облгазам не могут. Регулятор этот пункт переносит на полтора года, что фактически дает возможность облгазам аллоцировать, то есть относить все проблемные отборы газа тепловиков на «Нафтогаз». И мы с этим ничего сделать не могли, даже подать в суд на облгазы. Мы считаем, что действия регулятора, когда он как хочет меняет кодекс ГТС, разработанный оператором ГТС, противоречат профильному закону о рынке газа, который наделяет его только полномочиями утверждать кодекс ГТС, разработанный оператором ГТС. Не нравится, что написал оператор ГТС, пиши замечания и не утверждай, а не вноси свои правки и принимай свой вариант кодекса.
О решении проблемы и работе с тепловыми энергетиками
— Одним из выходов для теплокоммунэнерго, который предусмотрен в законодательстве, может стать закупка газа у другого поставщика, чтобы «не влетать» в историю с несанкционированным отбором. В то же время, в Кодексе предусмотрена норма, которая предписывает, что в один расчётный период у ТКЭ может быть только один поставщик. Эта норма до сих пор действует? Если да, то получается замкнутый круг.
— Да, эта норма действует, и в последнее время соблюдается, потому что за этим начал следить регулятор. Смотрите, есть, к примеру, ситуации, когда у теплокоммунэнерго вообще отсутствует поставщик, а они при этом продолжают отбирать газ. То есть, для начала нужно найти хотя бы одного поставщика и заключить с ним договор.
Дальше, когда у теплокоммунэнерго есть поставщик, например, «Нафтогаз», но этот поставщик говорит, что даст тепловой компании конкретный объем газа, потому что неограниченный объем мы предоставить не можем. И тут нужно понять, зачем теплокоммунэнерго получает газ. Вопреки расхожему мнению, теплокоммунэнерго получает газ не только для производства тепловой энергии для поставки ее населению. ТКЭ получают газ также для поставки тепла промышленным потребителям, коммерческим компаниями, бюджетным учреждениям, а также для генерации электроэнергии, которую потом ТКЭ продают по рыночной цене в сеть.
Специальные обязательства, возложенные правительством на «Нафтогаз», говорят о том, что мы должны отпускать ТКЭ газ для производства тепла для поставки населению. Но мы же понимаем, что тепловики потребляют больше газа, чем им необходимо для удовлетворения потребностей в тепле бытовых абонентов. При этом надо учитывать, что цена «Нафтогаза» для тепловиков в части небытовых потребителей установлена правительством с коэффициентом 1,6 к цене для населения, и эта цена одинакова в течение всего года, и что возникали ситуации, когда регулируемая цена для ТКЭ для небытовых потребителей была выше рыночной. Таким образом, возникает ситуация, что ТКЭ иногда выгодно пустить «живые» деньги на покупку газа не у «Нафтогаза», особенно если другие поставщики дают откат, а у «Нафтогаза» брать газ только для населения. Ну а если «живых» денег нет, то можно и у «Нафтогаза» брать газ, не платить за него и накапливать долги в надежде на то, что их потом спишут.
— Как вы видите решение этой проблемы?
— Как вариант, можно на уровне закона не ограничивать право потребителя перейти к другому поставщику, только в случае, если он погасил свои долги. Мы в «Нафтогазе» считаем, что есть другие механизмы, позволяющие страховать риск неоплаты. Например, финансовые гарантии, предоплата и так далее. Это всем известные стандартные механизмы ведения бизнеса. Правда, тепловые энергетики не особо хотят давать финансовые гарантии, также не хотят вносить предоплату. Они сначала говорят, что, мол, давайте без предоплаты или гарантий, но законодательно закрепим норму о том, что мы не можем сменить поставщика, пока мы полностью не погасили задолженность. А потом же сами говорят, мол, эта норма – деструктивная, она не дает нам работать. Сейчас «Нафтогаз» предлагает независимо от наличия задолженности разрешить любому потребителю менять поставщика. А поставщик, перед которым у потребителя есть долг, потом будет пытаться этот долг вернуть законными правовыми способами. Но, с другой стороны, дайте в такой ситуации возможность поставщику требовать от потребителя достаточного финансового обеспечения, предоплату.
Во-вторых, если мы говорим о количестве поставщиков в одном расчетном периоде, действительно, очень важно, чтобы у каждого потребителя, который отбирает газ из системы, был поставщик, который отвечает за его отборы. Подход, которым руководствуется регулятор, заключается в том, что стороной, которая должна в этом случае нести ответственность, являются поставщики. В Европе, к примеру, зачастую действует более сложный механизм. Там, с одной стороны, у каждого потребителя есть поставщик, отвечающий за его отборы, с другой – у потребителя может быть несколько поставщиков. Тогда заключаются аллокационные соглашения, согласно которым поставщики приходят к оператору системы и распределяют ответственность за отборы потребителя между собой. Или один поставщик может взять всю ответственность на себя, но при этом договориться с другим поставщиком, что в случае необходимости, он компенсирует ему потери. То есть, примеров, как эти алгоритмы работают на европейском рынке, множество, и регулятору нужно предусмотреть их в новом Кодексе.
— А какая сейчас позиция регулятора по этому вопросу? «Нафтогаз» даже судился с регулятором из-за постановлений НКРЭКУ, связанных с урегулированием этого вопроса.
— Судебные процессы продолжаются. Но уже есть новый Кодекс, который еще не вступил в силу. К сожалению, у «Нафтогаза» и по поводу нового документа есть определенные опасения, связанные с несоответствием этого кодекса европейским нормам. Мы видим в этом Кодексе так называемый «украинский велосипед», против выдумывания которого мы всегда выступаем. Мы считаем, что европейский кодекс в комбинации с нормой, позволяющей потребителю менять поставщика, может технически урегулировать проблему. Но помимо этого, мы считаем, что весь сектор теплокоммунэнерго – это одна большая проблема, которую нужно решать комплексно, как в свою очередь, мы решили проблему с «Нафтогазом», который был «черной дырой» для бюджета страны.
— Вы сказали, что должен быть ряд условий, при выполнении которых «Нафтогаз» становится поставщиком газа для теплокоммуэнерго. Я так понимаю, что одним из условий является урегулирование задолженности ТКЭ перед «Нафтогазом» за газ, потребленный в предыдущие периоды. Согласно информации, которую «Нафтогаз» еженедельно публикует на своем сайте, она сокращается. Вы же говорите, что реструктуризация – это проблема.
— Задолженность теплокоммунэнерго за газ действительно сокращается. Но это происходит из-за того, что несанкционированные отборы тепловиков записываются теперь не как поставка со стороны «Нафтогаза», а как небаланс на уровне облгаза. Если как говорят облгазы, вот эти 27 миллиардов гривен и есть отборы тепловиков, и мы добавим эту сумму к долгу тепловиков, то он соответственно увеличится. Другое дело, что мы не можем это никак проверить. Но, опять-таки, я допускаю, что из этих 27 миллиардов – значительная часть – это действительно отборы тепловиков, которые в принципе являются их долгом. И поскольку эта сумма увеличивается, у нас есть подозрения, что де-факто проблема с теплокоммунэнерго усугубляется, а не решается.
Естественно, для тепловиков очень выгодно, чтобы «Нафтогаз» был обязан поставлять им газ. Но для того, чтобы воспользоваться этим правом – получать льготный газ от «Нафтогаза», — они должны выполнить ряд условий. В частности, придерживаться определенного графика погашения задолженности. А в случае с Киевом, например, тепловики должны на себя принять долговые обязательства того, кто до этого оперировал тепловыми сетями.
— Насколько это масштабная проблема по Украине — отсутствие договора у ТКЭ? И чем это мешает «Нафтогазу»?
— Смотрите, если договора нет, и тепловая компания при этом не отбирает газ, то тогда никаких вопросов нет. Но проблема в том, что, если нет договора, а теплокоммунэнерго продолжает отбирать газ, то дальше облгаз, из сети которого этот газ приходит тепловику, наращивает свою задолженность перед «Укртрансгазом», и этот долг ничем не покрывается. То есть, проблематична ситуация тем, что возникает риск, когда тепловик по сути отбирает газ, но без договора он не платит за него своему поставщику.
— А что касается массовости проблемы?
— Понимаете, тут сложно разобраться, где у ТКЭ вообще нет договоров, а где договор есть, но тепловая компания, к примеру, не выполняет график расчетов, и соответственно, они не получают ресурс от «Нафтогаза», а просто отбирают его из системы облгазов. Общая проблема, о которой мы говорим, измеряется 27-ю миллиардами гривен, но сколько из этих средств – проблема тепловиков, а сколько отобрано кем-то другим, мы точно сказать не можем.
— Как этому препятствовать?
— Как я уже говорил, мы предлагаем отменить норму, которая не дает менять поставщика. Кроме того, в Кодексе прописываем европейские механизмы, чтобы у одного потребителя могло быть несколько поставщиков одновременно, но только при условии наличии соглашения, как и на кого относятся отборы этого потребителя. «Нафтогаз» в рамках измененного режима спецобязательств готов быть таким поставщиком для теплокоммунэнерго.
— Раз уж мы заговорили, многие путают поставщика последней надежды и спецобязательства «Нафтогаза». Часто слышу на рынке риторику о том, что раз на «Нафтогаз» возложены обязательства, он должен быть поставщиком последней надежды. В чем разница?
— Поставщик последней надежды – совершенно другой механизм, который прописан в законе и Кодексе. И его смысл в том, что любой потребитель в стране в ситуации, когда он не может найти другого поставщика газа, должен прийти к поставщику последней надежды и некоторое время – два месяца – получать от него газ. В каких случаях могут возникнуть такие ситуации? Например, у потребителя был поставщик, но он обанкротился. И хочу обратить внимание, что работа с поставщиком последней надежды – не бесплатная. Вы платите за газ рыночную цену, а у такого поставщика он всегда есть. Кабмин провел конкурс по определению поставщика последней надежды. «Нафтогаз» его выиграл. И это не удивительно, потому что мы действительно большая компания, которая может взять на себя риск, что что к нам в любой момент придут и попросят газ, причем в больших объемах. Но опять же, это нужно прийти к «Нафтогазу» как к поставщику последней надежды, выполнить ряд условий, заключить договор, заплатить за газ. Гораздо легче никуда не ходить, а просто отбирать газ из системы.
То же самое у нас с балансировкой. У нас, к сожалению, Кодекс прописан таким образом, что вместо того, чтобы заставлять потребителей иметь поставщиков газа, а не просто газ из системы отбирать, и вместо того, чтобы стимулировать поставщиков минимизировать свой небаланс, есть возможность «попасть в небаланс», потом найти где-нибудь газ дешевле, а потом уже с УТГ закрыть небаланс. То есть, существующая система не предполагает потребность рыночную в поставщике последней надежды. Потому что можно гораздо дешевле решить свои проблемы постфактум.
Об отсутствии горячей воды в столице
— Давайте вернемся к Киеву. Насколько я понимаю, «Киевэнерго» разделилось на две компании и позиция «Нафтогаза» в том, что новая компания должна стать правопреемником долгов за газ старой компании. Давайте объясним, почему вдруг возникла история о том, что эти долги должен город погасить?
— Мы говорим о том, что новая компания, которая намерена заключить договор с «Нафтогазом», должна на себя взять долги своего предшественника. И мы при этом сейчас не требуем погашения этих долгов, а всего лишь просим согласовать с нами график погашения этого долга. Что мы имеем на самом деле? Киевская власть этот вопрос политизировала, и приняла странное решение о том, что новое коммунальное предприятие не должно брать на себя долги компании-предшественника. Ну как минимум есть закон Украины, который по своей юридической силе выше, чем решение Киевсовета. Нормы этого закона говорят о том, что новая компания должна взять на себя долги старой. А киевская власть почему-то решила освободить свое предприятие от необходимости следовать законам Украины.
— Как я понимаю, городские власти не отказываются брать на себя этот долг. Они просят «Нафтогаз» заключить сначала договор, а потом уже решать вопрос с долгами. Вам поступали такие предложения и что вы о них думаете?
— Такие предложения поступали. Но мы не можем действовать, как нам заблагорассудится. Есть норма закона, и НАК не может этот закон нарушать.
— На каком сейчас этапе решение проблемы? Городские власти говорят, что киевлян ждет катастрофа, потому что «Нафтогаз» намерен отключить всех потребителей.
— Во-первых, «Нафтогаз» никого не отключает от газоснабжения. Мы говорим, что мы не можем быть поставщиком газа для этой новой компании без договора, то есть что мы не можем быть ответственными перед оператором ГТС за отборы этой компании. Хотите — ищите себе другого поставщика, их много на рынке. А если вы отбираете газ из системы вообще без поставщика – ну тогда это несанкционированный отбор, который должен упреждать оператор ГТС и облгазы. То есть это только они могут физически отключить потребителя. Сейчас, поскольку у новой тепловой компании нет поставщика газа, нет договора на поставку газа, «Укртрансгаз» и «Киевгаз» не дают им проводить несанкционированный отбор. Но если все же компания будет отбирать газ без санкции, это может привести к уголовной ответственности.
— Как по-вашему будет развиваться ситуация дальше? Отопительный сезон не за горами. Вы ведете переговоры с городскими властями?
— Да, мы ведем переговоры, и надеемся, что в результате здравый смысл все-таки возобладает, и люди поймут, что это не наша личная инициатива, а прямая норма закона. Если «Нафтогаз» эту норму проигнорирует, то к нам уже будут предъявлять претензии правоохранительные органы. То есть, человек, который подпишет договор с новой компанией, если она не признает долги предшественника и не согласует график их погашения, нанесет ущерб государственному бюджету. Ведь «Нафтогаз» – компания государственная. Возникнет соответсвующая уголовная ответственность. Мы готовы к конструктивному диалогу с городской властью в рамках законодательства. И там, где есть возможность пойти навстречу, мы это сделаем, но нарушать закон никто не будет.
О новом Кодексе и дневной балансировке
— Государство обвиняет «Нафтогаз» в том, что вы якобы саботируете внедрение дневной балансировки. Компания вроде бы всегда выступала за дневную балансировку, что изменилось?
— «Нафтогаз» последовательно выступал и выступает за внедрение европейских норм на украинском газовом рынке, в том числе дневной балансировки. Сразу после принятия закона «О рынке природного газа» мы выступали за то, чтобы не придумывать какой-то уникальный «украинский велосипед», а все-таки взять за основу европейские сетевые Кодексы, в том числе и по балансировке, и принять их в нашей стране. Но, к сожалению, в 2015 году, когда принимался украинский Кодекс, регулятор почему-то утвердил документ, который не соответствует европейским нормам. Под предлогом того, что якобы европейский кодекс не может в Украине работать. У нас ушло много времени и сил на то, чтобы доказать всем, что европейский кодекс не только может, но и должен работать в нашей стране.
Сейчас небалансы, о которых мы говорили выше, определяются и закрываются по итогам месяца. Проблема возникает из-за того, что на газовом рынке речь идет о больших объемах и больших деньгах, и можно попасть в такой небаланс за месяц, что потом его закрыть очень сложно. Кроме того, если балансировка месячная, это не дает развиться дневному рынку. Вот европейский кодекс как раз обязывает как минимум к дневной балансировке.
— Но в новой редакции кодекса написано «дневная балансировка». В чем проблема?
— Да, но это все еще «украинский велосипед». Есть нюанс. Мы часто слышим спекуляции, что мол, «Нафтогаз» должен ввести информационную систему. Наша позиция в том, что внедрение такой системы – это автоматизация того, что прописано в кодексе. Но нельзя автоматизировать хаос. И автоматизировать возможность хищений газа мы не хотим. Автоматизация возможна, когда система работает прозрачно и понятно. Мы говорим, что кодекс – это первично, а информационная система – это вторично. Не может быть наоборот. И тогда, когда у нас в стране заработает европейский кодекс, нет никаких проблем, чтобы сделать рабочую систему.
Проблема не сколько в периоде балансировки, а в сути балансировки. Смысл работы независимого оператора на рынке заключается в том, что он, с одной стороны, отвечает за безопасную и надежную работу системы, с другой стороны – оператор финансово ни от кого не зависит. То есть, все его расходы покрываются участниками рынка через тариф и плату за небалансы. Как только вы говорите: пусть будет независимый оператор, но «Нафтогаз» де-факто будет балансировать всю систему и будет спонсировать оператора, то говорить о независимости такого оператора – невозможно. Мы же считаем, что независимый оператор системы должен быть в состоянии работать без «Нафтогаза». Для того, чтобы оператор эффективно работал, он должен понимать, что если подач в систему было меньше, чем отборов из системы, он должен иметь деньги, чтобы купить газ и закрыть этот небаланс, а потом тот, кто ответственный за этот небаланс, должен вернуть оператору деньги. Все эти принципы прописаны в европейском кодексе.
