закладки →

И зачем правительство продолжает сохранять их в государственной собственности

Кабмин на одном из своих январских заседаний пересмотрел перечень предприятий, не подлежащих приватизации. Обновленный список направлен в парламент в виде соответствующего законопроекта. Согласно документу, разрешена продажа не более 50% минус 1 акция таких компаний, как «Нафтогаз Украины», «Укртрансгаз», «Укргаздобыча», «Укртранснафта», «Черноморнефтегаз», «Укрпошта», «Укрзализныця».

Вместе с тем остаются под 100%-ным государственным контролем такие монополисты электроэнергетической отрасли, как НАЭК «Энергоатом», «Укргидроэнерго» и НЭК «Укрэнерго».

Напрашивается закономерный вопрос: почему исключение сделано именно для предприятий электроэнергетики? Возможно, этот вопрос покажется кому-то преждевременным. Ведь атомная энергетика должна быть исключительно государственной и гидроэнергетика тоже – на этом спорном утверждении в стране выросло целое поколение людей, однако рано или поздно Украине придется на него ответить.

Олигарха бояться – в лес не ходить

Конечно, представляется очевидным, почему невозможна приватизация «Укрэнерго» ‒ вряд ли кто-то решится продавать диспетчерский центр национальной энергосистемы, как и сам НЭК в целом. Особенно в условиях неопределенности будущей структуры компании, до завершения ее анбандлинга. Пока остается непонятным, будут ли выведены из состава НЭК магистральные линии электропередач или нет.

Еще более очевидной является необходимость сохранения в 100%-ной госсобственности таких предприятий, как ГП «Оператор рынка» или ГП «Гарантированный покупатель». Здесь никаких вопросов не возникает.

Однако в случае с производителями электроэнергии в лице «Энергоатома» и «Укргидроэнерго» позиция Кабмина видится не совсем последовательной.

Чем атомный или гидроэнергетический монополисты лучше или хуже «Укргаздобычи», «Укртрансгаза» или «Укрзализныци»? И почему в Украине нельзя приватизировать то, что пребывает преимущественно в частной или смешанной собственности в большинстве рыночно развитых стран?

Аргумент выглядит натянутым, ибо вряд ли олигарх представляет технологическую опасность для офиса ЧАО на Киевской ГЭС. Ведь те же частные операторы систем распределения (ОСР, или бывшие облэнерго), как и ТЭС Рината Ахметова, тоже являются своего рода стратегическими объектами. И там и там персонал распределительных и генерирующих энергокомпаний действует в точном соответствии со своими должностными инструкциями и несет прямую уголовную ответственность за свои действия.

Команды диспетчера дежурной смены «Укрэнерго» на вынужденное отключение или запуск энергоблоков должны выполнять и выполняют все производители, независимо от форм собственности. Точно так же любой частный ОСР не может просто так взять и отключить любого потребителя. Если нормативно-правовых оснований для этого нет, у облэнерго могут возникнуть серьезные проблемы.

И если Украина пошла по пути полной приватизации тепловой генерации и энергопоставляющего сектора, остается непонятным, почему следует сохранять 100%-ную госсобственность в атомном и гидроэнергетическом видах генерации?

«Священных коров» не продают

Несмотря на традиционное в Украине отношение к АЭС и ГЭС как к неприкосновенным государственным объектам, убедительных доводов в пользу сохранения негласного моратория на их разгосударствление не существует. Наверное, доводы спрятаны где-то глубже. Позволим себе предположить некоторые из них:

1. До завершения процессов повышения цены киловатт-часа для населения и формирования полноценного конкурентного энергорынка, АЭС и ГЭС с ГАЭСами будут по-прежнему использоваться в качестве дойных коров для субсидирования «зеленой» генерации и потребителей электроэнергии. Тем более что серьезные проблемы с балансированием объектов возобновляемой энергетики Украине обеспечены до 2022–2023 года как минимум. То есть «Энергоатом» и «Укргидроэнерго» к приватизации, конечно же, не готовы. Они будут и в дальнейшем использоваться для исправления технологических и финансовых перекосов в энергорынке. Со 100%-ными госкомпаниями устранять перекосы намного легче.
2. Энергетические госмонополии всегда пребывали в сфере интересов различных бизнес-административных групп. Вполне естественно, что олигархи, подолигархи и коррупционеры всех мастей не желают расставаться со столь привычной кормушкой.
3. Не исключено, что «Энергоатом» и «Укргидроэнерго» ожидают более глубинные структурные трансформации, связанные с их ликвидацией и разделением на более мелкие предприятия. По крайней мере, в энергетической среде вновь возродились разговоры о целесообразности разделения атомного монополиста, который производит более 50% электроэнергии в стране, на две, а то и четыре части, с возможным предоставлением АЭС статуса юридических лиц.

Позитивные стороны приватизации

Если убедительные аргументы против приватизации государственных производителей электричества отсутствуют, то аргументов за хоть отбавляй. Попытаемся сформулировать первые пять из них.

1. Снижение коррупционной составляющей в энергетической отрасли

Традиционной линией поведения для энергетических госмонополий являются постоянные жалобы на ДТЭК и коррумпированных чиновников, которые обрезают госкомпаниям тариф, не пускают на свободный рынок и не позволяют развиваться. Вопрос, насколько эффективно госпредприятия будут тратить средства, после выхода на свободный рынок, остается за бортом.

Однако вопрос этот далеко не праздный. Ведь не секрет, что наиболее удобной питательной базой для коррупции являются именно госпредприятия.

Идеальный сценарий побороть коррупцию в отечественной энергетике – приватизировать государственных энергомонополистов. И если не полностью, то хотя бы частично. Это обеспечит капитализацию государственных энергетических активов, снизит политическую и административную зависимость госкомпаний, повысит степень свободы их финансово-экономический и инвестиционной деятельности, а также обеспечит поступление в отрасль дополнительных и независимых от чиновника финансовых средств посредством выхода энергокомпаний на IPO.

2. Привлечение дополнительных инвестиций

В Украине как-то позабыли, что в рыночной экономике, кроме энерготарифа, существуют и другие способы привлечения средств.

Речь идет о публичном размещении акций (IPO) или продаже части активов стратегическому инвестору. Правда, в случае со стратегическим инвестором не мешало бы подкорректировать правила приватизации в стране. Для  того, чтобы направлять полученные в ходе приватизационных конкурсов средства на развитие самих энергокомпаний, а не хоронить их в черной госбюджетной дыре.

Почему бы тем же «гидрикам» не привлечь за счет публичного размещения акций часть денег на сооружение Каневской ГАЭС, о которой ранее писал Mind, или реализацию других крупных инвестпроектов национального значения.

3. Развитие отечественного фондового рынка

Как писал Mind, выход на IPO мог бы позволить тому же «Энергоатому» или «Укргидроэнерго» превратиться из «священных коров» в «голубые фишки» (Blue Chip). Тем самым энергетические монополисты внесли бы свой весомый вклад в дело становления и укрепления украинского фондового рынка. Да и сами без прибыли не остались бы. Выгода взаимная.

4. Повышение эффективности государственной энергетической политики

Согласно науке политической философии, государство может быть большим, но слабым – как в Украине. А может быть маленьким, но сильным – как в западных демократиях.

Маленькому, но сильному государству совершенно не обязательно заниматься операционной хозяйственной деятельностью в экономике. Оно, как правило, сосредотачивается на эффективном выполнении регуляторных функций. И наоборот: для коррумпированного плутократического государства нет более любимого объекта, нуждающегося в его опеке, чем госкомпания. Ее можно использовать для латания дыр в бюджете, для перераспределения средств в пользу других участников энергорынка, а также для банального воровства, используя заниженные тарифы на киловатт-час для населения как дымовую завесу для затуманивания умов электората.

Само же государственное энергопредприятие работать на собственные коммерческие интересы в таких условиях неспособно. Однако картина кардинально меняется в случае перехода отрасли к свободному и полноценному конкурентному энергорынку.

В этих условиях украинской общественности, а также будущим западным партнерам по ENTSO-E уже будет довольно сложно объяснить, почему в энергетической отрасли процветает коррупция на фоне европейского уровня тарифов на киловатт-час. И почему государству необходимо непременно вмешиваться в хозяйственную деятельность участников конкурентного энергорынка вместо того, чтобы сосредоточиться на более свойственных для него, согласно европейской практике, регуляторных функциях?

В свою очередь, конкурентный энергорынок требует наличия равносильных участников, способных эффективно лоббировать создание равных правил игры. В своем нынешнем виде государственные энергомонополии на такое лобби не способны. Для этого они должны превратиться в публичные и прозрачные компании, которые будут работать в интересах своих акционеров, а не в интересах олигархов и коррумпированных ими чиновников.

Увы, но альтернативы нет. Если Украина выбрала проевропейский вектор развития, то отступать от него сродни признанию в собственной недееспособности. Можно продолжать лелеять постсоциалистические и давно отжившие формы хозяйствования, опасаясь прихода условного Коломойского, а можно сделать так, чтобы вместо него пришли реальные акционеры и полноценные инвесторы.

5. Повышение отраслевой энергоэффективности

Можно по-разному относиться к ДТЭК, Ринату Ахметову или формуле «Роттердам+». В деятельности энергохолдинга Ахметова действительно много противоречивого, неоднозначного и лицемерного. Однако нельзя не признать очевидное: на сегодняшний день именно ДТЭК является наиболее мобильной, целеустремленной и инициативной группой на украинском энергорынке.

Параллельно с тепло-угольным бизнесом энергохолдинг построил 1 ГВт объектов возобновляемой генерации и продолжает строить дальше, освоил технологии бурения газовых скважин на больших глубинах, создал сеть «скоростных» зарядных станций для электромобилей, а также пролоббировал запуск конкурентного рынка электроэнергии в положенные законом сроки – с 1 июля 2019 года.

Энергоаудит, энергосервис, энергоменеджмент, установка накрышных солнечных панелей и систем хранения электроэнергии, энергосберегающие проекты – сегодня трудно найти инновационные направления в энергетике, до которых бы не было дела ДТЭК.

Возникает вопрос: а что, если бы в Украине такой энергохолдинг был не один, а еще несколько? Был свой атомный ДТЭК, гидроэнергетический? Ведь что мешало тому же «Укргидроэнерго» своевременно установить солнечные панели хотя бы на площадках собственных объектов?

Ответ очевиден: мешали «Роттердам+», недостаточное наполнение тарифа, нехватка средств. Принято. А еще постановление Кабмина неплохо бы подписать.

Осмелимся допустить, что «Укргидроэнерго» мешал еще один фактор: пребывание компании в 100%-ной государственной собственности.

«Вы никогда не сумеете решить возникшую проблему, если сохраните то же мышление и тот же подход, который привел вас к этой проблеме», ‒ говорил Альберт Эйнштейн.

Украинской энергетике пора переходить на новый уровень. Открытый конкурентный рынок, сильные публичные энергокомпании и привлечение частных инвестиций – вот те три кита, которые поспособствуют повышению эффективности украинской энергетической отрасли, а значит, повышению конкурентоспособности ее потребителей.