_Добавить публикацию в закладкиот 22 мая 2015 г.
Джованни Сальветти 12 лет представляет в Украине интересы одного из старейших в Европе банковских домов – Rothschild & Cie. При его участии за $750 млн был продан Правэкс‑Банк, проводилась реструктуризация долгов Кредитпромбанка, Надра Банка и состоялось более 20 сделок M&A.
Сейчас Сальветти является финансовым советником комитета бондхолдеров агрохолдинга «Мрiя». Также Rothschild & Cie вместе с компанией «Инвестиционный капитал Украина» (ICU) занимается продажей Roshen. Однако говорить об этом и комментировать какие‑либо детали данного процесса Сальветти отказался, назвав тему «слишком политической».
Намного охотнее он рассуждает о том, как проводить приватизацию и где Украине искать инвестиции.
– Можно ли ожидать крупных сделок M&A в Украине в ближайшие год‑два?
– В краткосрочной перспективе возможны очень специфические сделки, обусловленные политической ситуацией в стране, на которые пойдут инвесторы, способные выдержать текущие макроэкономические риски. Что касается прихода в Украину традиционных стратегических или финансовых инвесторов, то для этого понадобятся время и выполнение ряда условий.
Необходимо предотвратить дальнейшую эскалацию и найти способы мирного разрешения конфликта на востоке Украины, заключить понятное долгосрочное соглашение по реструктуризации госдолга, поддержать иностранных инвесторов и кредиторов, которые пострадали не от ухудшения экономической и геополитической ситуации, а от мошенничества, как в случае с компанией «Мрiя».
И конечно, нужно провести структурные реформы и обеспечить верховенство права и защиту инвесторов – от малого, который хочет купить квартиру в Киеве, до крупного, который готов потратить миллионы долларов.
– Как сильно откатилась стоимость украинских активов?
– Мне посчастливилось в 2005–2008 годах насладиться в Украине «золотым периодом M&A», если можно его так назвать. В то время Евросоюз расширялся на восток, активы в той же Польше и Чехии продавались с очень высокими мультипликаторами. Тогда вы, наверняка, часто слышали, что Украина может стать новой Польшей и даже превзойти ее, потому что она больше, богата ресурсами и тоже стремится в ЕС (оборотная сторона этого процесса еще не была понятна в то время).
В том же финансовом секторе мультипликаторы, которые инвесторы применяли к украинским банкам, были едва ли не самыми высокими не только в странах ЦВЕ, но и во всей Европе. Пять, шесть и даже семь капиталов было нормой. Сегодня Украина имеет самые низкие мультипликаторы по банкам – меньше одного капитала, и этот показатель стал таким еще до начала войны на востоке страны.
– Как вы в целом оцениваете ситуацию на финансовом рынке?
– Я знаю, что больше всего обсуждается закрытие проблемных банков. Считаю, что НБУ поступает правильно.
Рынок расчищается от финучреждений, которые были неприбыльными или участвовали в отмывании денег. Конечно, люди, депозиты которых находились в этих банках, недовольны, звучит много критики. Но это те меры, которые в будущем принесут результаты.
В Украине слишком много банков, достаточно же 10–15, которые бы контролировали 70% рынка. Консолидация необходима. А пока есть проблема даже с первым номером списка – ПриватБанком. И дело не в том, что это большое финучреждение, проблема в его бизнес‑модели – она непрозрачна. Это несет большие риски для всей банковской системы.
– Вы отмечали, что украинское законодательство в сфере приватизации неэффективно. Министр экономики и торговли Айварас Абромавичус недавно начал процесс изменений в процедуре приватизации госактивов. Что, на ваш взгляд, необходимо изменить?
– Я хорошо знаком с министром Абромавичусом и верю, что он примет правильные решения, так как хорошо знает, чего хотят инвесторы. Ему предстоит разрушить высокую стену бюрократии и личной заинтересованности некоторых персон. Надеюсь, он получит необходимую поддержку. Предыдущие процедуры приватизации были разработаны по устаревшей модели, что оставляло за бортом многих иностранных инвесторов. Чтобы начался приток инвестиций, процесс приватизации требует соблюдения определенных современных стандартов. Я верю, что Фонд госимущества Украины и его работу модернизируют, а приватизация будет проходить с привлечением профессионалов.
– Как именно нужно модернизировать ФГИ и сколько на это может уйти времени?
– ФГИ должен быть полностью модернизирован. Это можно сделать и за полгода – все зависит от политической воли. И денежный вопрос тут на последнем месте – на финансирование такой структуры необходимо минимум средств. Если в процессе продажи госактивов будут участвовать 20 человек, то с правильным подходом к работе все получится.
Эту проблему нужно решать в парламенте, вносить изменения в законодательную базу.
– Как сейчас Украина выглядит в глазах иностранных инвесторов?
– Как довольно тяжелый рынок. С одной стороны, цена компаний очень низкая, с другой – много рисков. При этом крайне плохо налажена коммуникация между государством и инвесторами. Например, очень мало информации о госпредприятиях, которые выставляются на продажу. Что делаем мы, когда готовим компанию к продаже? Мы изучаем ее, анализируем и показываем потенциальному инвестору полную картину. В Украине же приватизация сейчас выглядит, как продажа квартиры в горящем доме. Но сначала нужно потушить пожар, сделать ремонт – и только потом можно выгодно продать.
– Что сегодня может сделать правительство Украины, чтобы привлечь в страну инвесторов? Конкретные рекомендации.
– Как я уже говорил, необходимо улучшить систему судопроизводства, так как соблюдение правил и законов является самым главным. Дерегуляция, борьба с коррупцией – это то, что вы слышите каждый день. Я бы предложил пару экзотических идей. Например, усилить деловое сотрудничество с КНР. Украина если не лучший, то один из лучших потенциальных партнеров Китая в поставках продовольствия и сельскохозяйственного сырья. При условии установления диалога и правил взаимодействия между Киевом и Пекином я вижу большие перспективы для инвестиций из Китая в Украину.
Я также слышал о планах приватизировать определенные активы. Понимаю, что стране нужны деньги, но в условиях, в которых сейчас находится Украина с ее высокими рисками, цены на активы будут низкими (если ими вообще заинтересуются!). Поэтому другая моя идея состоит в том, чтобы создать госпредприятия с участием частного капитала, что позволило бы сделать их бизнес‑модель конкурентной. Я имею в виду схему, при которой будет разрешена покупка не контрольного пакета акций отдельных госкомпаний, а частичное вхождение в капитал иностранных инвесторов, которые обеспечили бы производственный контроль. Средства работали бы по надежной системе прямых инвестиций, управлялись международными профессионалами, которые фокусируются на очистке бизнеса, его перезагрузке и доведении до продажи или публичного размещения акций, когда ситуация стабилизируется и цена с большой вероятностью будет намного выше, чем сейчас.
– Откуда могут прийти такие инвесторы?
– Я не очень верю в американские инвестиции в реальные активы. Скорее всего они будут финансового характера. Интерес США к Украине больше политический. Большинство инвестиций в долгосрочной перспективе будут приходить из ЕС, а также из Китая. Для КНР неплохо бы разработать специальную программу и определить, куда могут быть направлены китайские инвестиции. Это позволит обеспечить долгосрочные отношения. И если Китай начнет вкладывать в агросектор, дальше включатся инфраструктура, банки и т. д. Главное – начать!
