_Добавить публикацию в закладки

О деле «Приватбанка», важности принятия «антиколомойского законопроекта» и продолжении сотрудничества с МВФ, встречах с олигархом и вероятности дефолта – в эксклюзивном интервью 24 каналу в программе «Перекрестный допрос» рассказал экс-премьер-министр Украины Алексей Гончарук.

Сценарий, если его примут. Просто сейчас главным препятствием для транша МВФ стал так называемый «антиколомойский законопроект», который запретит возвращать «Приватбанк» Игорю Коломойскому. И сейчас группа олигарха в Раде делает все, чтобы этот закон приняли в том варианте, который устроил бы Коломойского.

Смотрите, этот законопроект на самом деле гораздо шире, чем просто о «Приватбанке», о Коломойском или каких-то отдельных акционерах. У нас в Украине вообще, для понимания так откровенно, более чем 500 миллиардов проблемных кредитов в банковской системе. И огромное количество банков было выведено с рынка Национальным банком, поэтому это очень суженное понимание лишь в контексте «Приватбанка». Но да, это правда, что МВФ именно в этом законе сейчас видит основное препятствие для дальнейшего сотрудничества.

Я думаю, что редакция, которая сейчас внесена в Верховную Раду, может быть проголосована. Я в это искренне верю. Я исхожу из того, что это умный, рациональный, сегодня единственно возможный шаг. Понимаете, сотрудничество с МВФ – это же не только о деньгах, это о доверии. Мы должны продемонстрировать, что нам можно верить, что мы сделали выводы, что десятки лет, когда в Украине работало телефонное право – когда группы влияния имели решающее влияние на государство и использовали это в своих интересах – они прошли. Сейчас иначе. И эта «инаковость» должна быть продемонстрирована. В частности, и принятием этого закона.

Смотрите полное интервью с Алексеем Гончаруком в программе «Перекрестный допрос»

Этот закон и вообще факт возобновления сотрудничества с МВФ сегодня в мире воспринимается как очень показательный, как лакмусовая бумажка. То есть, если вы готовы заходить в сотрудничество с МВФ – вы более-менее предсказуемы. То есть иностранный инвестор и иностранные финансовые круги примерно понимают, чего ждать. Потому что для них история такого сотрудничества является одной из определяющих для принятия решений, работать ли вообще в Украине. Поэтому речь не о каком-то отдельном законе, хотя это тоже большая дискуссия, а о том, символично ли мы продолжаем работать с МВФ, или нет.

О сотрудничестве с МВФ и возможности дефолта

Это понимаем мы с вами, но Коломойский преследует совсем другие интересы. Предположим, что в президентской фракции сейчас все же победит группа Коломойского. Вы знаете, с каким бюджетом вы оставили страну? Или без денег МВФ, или без доверия иностранных инвесторов мы вообще переживем следующий год, или это дефолт?

Я бы не сводил эту проблему к какой-то там отдельной группе или какой-то отдельной персоналии. В этом случае речь о цивилизационном выборе Украины. Мы готовы дальше двигаться по тому курсу, который был выбран. А был избран курс, фактически, на рыночные реформы, на честную приватизацию, на продолжение очистки банковской системы, на то, чтобы государство и политические круги не вмешивались в работу судей и так далее.

То есть очень много правильных движений, правильных направлений было начато. И сейчас в мире от нас ожидают, что это движение, этот вектор будет продолжен.

Что касается действующего бюджета: он готовился, голосовался и собирался нами фактически при совершенно других экономических условиях. Это нужно понимать. Сейчас новая реальность, особенно вызванная этими событиями вокруг распространения пандемии коронавируса. Поэтому совершенно очевидно – бюджет должен быть пересмотрен.

В том виде, в котором он (бюджет – 24 канал) существовал – он просто не актуален, потому что писался при других условиях. Хотя многое здесь может быть сохранено, потому что важно продолжать капитальные инвестиции в экономику. Государство должно минимально уменьшать капитальные инвестиции в экономику, потому что это приводит к ее ускорению. Рабочие места все равно будут нужны, при любых сценариях, которые бы не развивались.

Я считаю, что разговоры о дефолте, как о возможном сценарии, очень вредят. Если в политическом дискурсе на самом высоком уровне в стране этот сценарий вообще серьезно обсуждается как возможный – сам этот факт уже вызывает большое недоверие среди инвесторов.

А он обсуждается – такой сценарий? Он обсуждался, когда вы были премьером?

Нет, не обсуждался. Этот сценарий никогда официально не обсуждался, пока мы были правительством. Сейчас я не знаю, не хотел бы это комментировать, чтобы не распространять слухи. Но тот публичный дискурс, который я вижу, меня беспокоит.

Я так и не поняла, вы исключаете возможность дефолта или нет?

Я считаю, что этот сценарий очень опасен, и я не думаю, что действующая команда это допустит.

Об общении с Коломойским

В вашей последней речи в Верховной Раде вы о президенте сказали следующее: «У нас очень хороший президент, он очень порядочный, честный человек. За время работы с ним я ни разу не получал незаконной команды, не было даже намеков на какую-то нечестную игру». Какой была позиция президента в вопросе «Привата»?

Она была всегда очень простой: мы должны отстаивать национальные интересы. Незаконных команд касаемо «Привата» я от президента не слышал.

А по другим вопросам?

Например?

Говорят, что вас с Зеленским рассорил именно  Коломойский. В частности, тот момент, когда вы пытались убрать его людей из «Центрэнерго». И что после этого был разговор с президентом, и якобы тогда ваши отношения с ним ухудшились. Это правда?

Я в Верховной Раде очень четко сказал: таких решений, как в отношении «Центрэнерго», мы приняли десятки. OPZ, Укрзализныця, Аграрная корпорация и тому подобное. То есть объектов или, условно говоря, рынков, где мы наводили порядок, были десятки. Что именно из этого или другого стало основанием для такого политического решения – я не хочу гадать.

Я вообще считаю, что нам сейчас надо сконцентрироваться на будущем. У нас, как у страны, по состоянию на начало марта была неплохая макроэкономическая ситуация. Она сейчас также не является катастрофической. Просто нужно не паниковать и спокойно продолжать движение в том направлении, в котором оно было. У нас есть обстоятельства в виде коронавируса, которые усложняют ситуацию. Это серьезный вызов для всего мира. Весь мир оказался неготовым к пандемии, это мы сейчас видим. Украина – не исключение, это просто нужно осознать.

Что нужно делать в таких условиях? Спокойно продолжать прогнозируемое движение в том направлении, которое было уже выбрано, и там, где уже была сделана большая работа. Потому что на самом деле договоренность о программе с МВФ уже была достигнута в декабре 2019 года. Всю необходимую подготовительную работу мы уже сделали. Сейчас просто нужно завершить, потому что 6 из 8 позиций программы уже сделаны. И после этого получить дополнительный ресурс – помощь от МВФ.

Мы говорили о том, что нашей целью является 9 – 10% ипотека осенью 2020 года. Подобные цели нужно перед собой ставить. Экономике нужен дешевый ресурс. У нас какая была проблема в экономике – не было достаточно доступного ресурса, что кредит в банке ты менее, чем на 25% в гривне не возьмешь – так она и на сегодня остается. Это проблема, над которой нужно работать. Бизнесу и экономике нужно дать дешевый ресурс. Это задача №1 для того, чтобы экономика заработала.

Вы встречались лично с Коломойским в статусе премьер-министра?

Да, много раз.

Что ему вообще надо? Что он говорил вам?

Я бы не хотел говорить, что кому-то там надо. Потому что залезть кому-то в голову невозможно. Он, очевидно, считает, что национализация «Приватбанка» была незаконной, что в отношении него было совершено преступление, и это решение принималось по политическим мотивам. Он эту позицию защищает и, я так понимаю, будет защищать. У каждого крупного бизнесмена в этой стране есть какие-то интересы.

Мы всегда, когда работали по любому объекту, рынку, таких конфликтных ситуаций за время нашей работы в правительстве было десятки, сотни. Например, закрытие игорного бизнеса. Как вы думаете, были ли люди, которые этим были недовольны? Закрытие нелегальных заправок. Были ли люди, которые на этом наживались, которые были против? С 1 февраля у нас фактически все дерево продается через онлайн-аукционы, схематоз закончился. Были ли люди, которые против этого протестовали? Конечно, да. Таких примеров я могу привести десятки.

Поэтому зацикливаться на каком-то отдельном кейсе сейчас, на какой-то тактической задаче, и сводить к ней все проблемы я бы не стал. У меня очень простая оценка ситуации. Во-первых, в Украине достаточно низкая инфляция. У нас значительно большие золотовалютные резервы, чем были. У нас гораздо стабильнее банковская система, чем была. Да, есть макровызов в виде пандемии. Но еще раз: ничего катастрофического состоянием на сегодня макроэкономически с Украиной не происходит. Это вызов, перед которым стоит весь мир.

Нужно просто спокойно продолжать работу с нашими международными партнерами. Чтобы люди в мире понимали, что Украина меняется. Что она не меняет прозападный вектор, не меняет движение к рыночным реформам. Все равно, как бы ни развивалась пандемия, в мире много дешевых денег, много людей, которые хотят размещать деньги. А деньги должны работать, их нужно куда-то вкладывать. Поэтому придет время, когда их все равно будут инвестировать.

Так вот, нам нужно, чтобы Украина выглядела правильно и привлекательно с точки зрения инвестирования. И движение к этому очень понятно. Просто предсказуемо нужно работать над тем, что здесь появилось rule of law, то есть фактически правила, по которым играли все. Это то, на чем мы стояли. Это то, о чем я говорил в парламенте 4 марта. Что отношение нашего правительства ко всем было абсолютно одинаковым. Просто такой подход нужно продолжать, и все. Если такой подход сохранится и будет продолжен как-то в течение длительного периода, Украина станет предсказуемой, а правила, которые здесь существуют, действительно будут одинаковыми для всех, в Украине точно будет серьезный экономический рост.