закладки →Бывшая и.о. министра здравоохранения Ульяна Супрун уже два месяца, как ушла на отдых, и ее место в министерстве уже заняла Зоряна Скалецкая, но все равно не дает о себе забыть
Ее деятельность в Минздраве до сих пор обсуждается как среди имеющих сугубо косвенное отношение к медицине граждан, так и в медицинских и политических кругах.
MedOboz пообщался с народным депутатом и заместителем главы Комитета Верховной Рады Украины по вопросам здравоохранения Ирина Сысоенко и узнал ее мнение о работе предыдущего и нынешнего руководства Минздрава, а также, что ждет украинскую медицину в ближайшие годы.
— Итак, первый вопрос все же касается работы в Минздраве команды Супрун. Чем отличилась по вашему мнению экс-министр? Каковы главные плюсы и минусы ее работы?
— При команде Ульяны Супрун начались определенные процессы, связанные с глобальным изменением всей системы здравоохранения.
Так, именно они выступили инициаторами законопроектов, которые условно называются «Про медицинскую реформу». По сути это и есть основной закон «Про финансовые гарантии медицинского обслуживания населения», одним из основных соавторов которого являюсь я лично.
Также при ней огромным плюсом был тот факт, что не было никаких связей в медицинских элитах Украины. То есть в тех элитах, которые построили огромное количество коррупционных схем в больницах, которые имели определённые власть и влияние в моментах закупок и т.д. Яркий пример – борьба с ректорами медицинских вузов, которые погрязли в коррупции, которые многолетними корнями удерживали процессы старых бюрократических образовательных программ, утративших актуальность и не имеющих никакой ценности для студентов.
Вместе с тем Супрун было совершено огромное количество ошибок, связанных именно с управлением отраслью. В частности, при ней активно начали разрушать систему скорой помощи. С такой политикой я была категорически не согласна и публично вела дискуссии по этому поводу.
Дело в том, что первое правительство Владимира Гройсмана на госпрограмму по развитию скорой помощи не выделило ни одной копейки. Это было самым большим проступком, потому что экстренная медицина является фундаментальной в вопросах сохранения жизни людей, и поэтому не финансировать эту отрасль, не развивать ее – все равно что сознательно идти на увеличение смертности населения.
Если сказать коротко, внимание со стороны Супрун уделялось глобальным вопросам, а конкретные целевые вещи оставались на задворках, что привело к существенному ухудшению сферы.
Показателем является даже то, что зарплаты врачей – самые низкие, несмотря на то, что, имея огромную власть и влияние на правительство, поддержку Петр Порошенко, она могла отстаивать интересы медиков намного сильнее. Но она этого не делала, хотя это по сути является полномочиями министра здравоохранения.
Ярким показателем работы Минздрава при команде Супрун стал огромный кадровый отток из системы здравоохранения медицинских работников. И это очень плохо, потому что ни стены больниц, ни ящики с оборудованием не могут помочь пациенту, а только медики. Поэтому очень важно сохранить как можно больше врачей в государственных больницах, чтобы было кому оказывать медицинскую помощь.
Складывалось впечатление, что министру было абсолютно все равно на жизнь самих медиков и на то, как обстоят дела с медициной на отдаленных участках – в районных больницах, сельских амбулаториях и т.д.
— У руля новая министр со своей командой. Как вы ее видите на этом посту?
— Отношусь к Зоряне Скалецкой лично позитивно, потому что мы обе много лет занимаемся медицинским правом. То, что она не является медиком по образованию, а именно юристом в медицинской сфере – огромный ее плюс, потому что имеется возможность смотреть на отрасль глобально. Ведь вопросы менеджмента, управления и законодательства для министра более важные, чем знание протоколов лечения (для этого есть врачи, которые в операционных и кабинетах работают с пациентами). Глава министерства же должен управлять всем процессом.
Получится ли у Скалецкой что-то сделать? Не знаю. Я считаю, что, приняв пост министра, нужно меньше быть в публичном поле, а больше заниматься работой в кабинете, потому что работы очень много: нужно вкапываться в каждую бумажку, отслеживать и координировать все процессы. Это колоссальный кусок работы, который требует профессионализма, времени, сильной команды, и это то, чем должны сейчас заниматься первые лица министерства здравоохранения. А интервью и публичная политика занимает практически все время.
Потому меньше публичных дебатов и рассказов о планах, а больше конкретных действий, для того, чтобы люди увидели результаты в больницах. И только это будет показателем работы министерства.
Сейчас новому министру нужно углубиться в профессиональную деятельность, запустить второй этап медицинской реформы, за который я очень волнуюсь, чтобы люди увидели, что государство начало оплачивать конкретные услуги, и только это даст шанс новому министерству удержаться в своих креслах.
Кроме того, я считаю, что министр должна быть более жестка в отношении защиты прав медиков и в формировании бюджета на следующий год. Я в первую очередь отстояла бы повышение медицинских тарифных разрядов в бюджете на 2020 год для врачей, фельдшеров скорой помощи, медсестер, поскольку считаю, что это основной пункт, который даст возможность реально запустить медицинскую реформу.
Иначе если из Украины все больше будет выезжать докторов, если все больше медсестер будут уходить работать не по специальности (медсестры оставляют реанимации детских больниц и идут мыть полы в коммерческий банк, потому что там зарплата в два раза выше), то я считаю, что никакая реформа с такой ситуацией не получится.
— Судя по вышесказанному, денег в бюджете на медицину не хватает?
— Катастрофически мало, я видела проект бюджета в первом чтении, который проголосовали. Там выделено на медицину всего лишь 3% ВВП. Это, кстати, уже прямое нарушение закона про финансовые гарантии медицинского обслуживания – правительство обязано выделить на здравоохранение не меньше 5% ВВП, и эту норму никто не отменял.
Такое низкое финансирование точно будет минусом для продвижения реформы, и мне кажется, что сейчас, имея политическую волю и поддержку президента, министерству здравоохранения стоило бы сильнее отстаивать вопрос финансирования.
— Все боятся реформы вторичной медицины, в частности того, что лечение станет недоступным для большинства граждан. Когда все же начнется процесс и будет внесена ясность, как и что будет происходить на самом деле?
— Согласно принятому закону, реформа вторичного звена должна была начаться с 1 января 2020 года. Но уже правительство заявило о том, что они не успевают подготовится к началу работу с этого периода, потому старт переносится на 1 апреля 2020 года. Я думаю, что если украинцы ждали этого 28 лет, то три месяца уже особой роли не сыграют.
Главное, чтобы реально это произошло. Поскольку просчет услуг, принятие протоколов лечения – это большой кусок работы, который должен быть проделан до запуска проекта, ведь только тогда случится механизм оплаты за услуги.
Начала реформы боятся все: и пациенты, и медики. Потому что это совершенно новый для Украины механизм, по которому, кстати, давно живут все постсоветские и европейские страны.
Пока для начала реформы не готовы инструменты, и никаким законом это не изменишь — это может сделать только исполнительная власть. То есть народные депутаты на уровне закона сформировали последовательность и этапность реформы, а теперь закон должен быть исполнен Министерством здравоохранения вместе с Минфином для того, чтобы спустить это в реализацию в каждую районную, городскую, областную больницы. Теперь за то, как это все заработает, ответственно правительство.
Волнений на этот счет очень много, и очень хочется, чтобы он прошел безболезненно. Чтобы каждый человек, который пришел в больницу, знал, что не нужно вынимать деньги из своего кармана, чтобы платить за что-то или покупать огромное количество лекарств — государство оплатит полученную медпомощь за него.
Не нужно бояться, что все больницы перейдут на платное оказание медицинской помощи. Ведь пациент будет получать медуслугу одинаково бесплатно как в госклинике, так и в частной. То есть государство тот тариф, который полагается за медуслугу, будет оплачивать одинаково: в новом законе я предусмотрела, что независимо от того, в какой форме собственности то или иное медучреждение, выбранное пациентом, государство заплатит за ту услугу, за которой он обратился.
Пациент будет в праве сам выбирать, куда обращаться за медпомощью, при этом частные клиники готовы к такой работе.
— А что же ожидает систему скорой помощи? Парамедик или врач будет приезжать к пациенту на вызов?
— Это самая большая боль сферы здравоохранения Украины. Потому что настолько, насколько были обесценены сотрудники бригад скорой помощи (врачи, фельдшеры, водители), как это произошло в период министерства Супрун, не была унижена ни одна специальность в нашей стране.
Очень хочу, чтобы экстренка стала, как медицинский десант, который имеет все возможности. Система скорой помощи, как и Нацполиция, должна получить новые условия (форму, машины, новые стандарты работы) – все должно происходить точно также.
Когда проводили реформу полиции, предусмотрели деньги в бюджете – министр Арсен Аваков отстоял свою сферу, а МОЗ деньги на свою сферу никогда особо не отстаивало. И потому финансирование скорой помощи практически полностью прекратилось.
Пока вместо реформы происходит полное разрушение и обвал, ничего нового для скорой помощи не создали за это время. Попытались только создать новую специальность – парамедики (как в европейский странах). Но ничего позитивного для Украины это не несет, потому что в Украине действует уже много лет модель совсем другая: врач приезжает на вызов и на месте оказывает помощь пациенту. Когда же приезжает парамедик, его задача только довезти пациента до больницы, а в Украине же пока его некуда везти, поскольку нет многопрофильных больниц, чтобы сразу приняли человека и оказали нужную помощь.
Так что убрать врача из бригады и заменять его на парамедика сейчас нельзя, это будет огромной потерей для украинских граждан в первую очередь.
