Эпопея с очередной неудачной попыткой продать Одесский припортовый завод уже всем порядком надоела. Но она является как бы вечным символом того, что в Украине процесс приватизации остался диким, и его реформированию противится армия чиновников и «смотрящих» на госпредприятиях.

Учитывая тот факт, что ничего в системе не изменилось со времен обретения Украиной независимости, почему очередное правительство закрывает на это глаза, рисуя радужные планы, а вину за провал в итоге пытается свалить на стрелочников?

Круговая порука или слаженность действий

Событий, которые хотя бы с натяжкой можно назвать приватизацией, за минувшие два десятилетия было всего четыре: в 2004 году, когда продали «Криворожсталь», в 2005 – когда его вернули в госсобственность и продали снова, в 2011 – когда продали «Укртелеком», и в 2012 году – когда продали госпакеты акций в шести облэнерго и крымском «Титане». В эти годы госбюджет получил относительно существенные суммы от продажи госсобственности, тогда как во все остальные года они были стабильно мизерными.

Каждому из этих случаев присущи несколько особенностей, главная из которых состоит в том, что на момент приватизации существовала политическая воля руководства страны продать эти объекты и слаженная работа всех ветвей власти, включая судебную, как бы двусмысленно эти ни звучало.

В 2005 году президент Виктор Ющенко поставил задачу вернуть «Криворожсталь» в госсобственность после незаконной продажи Виктору Пинчуку и Ринату Ахметову годом ранее. Повторный конкурс, в отличие от первого, не ограничивал участие всех заинтересованных покупателей, тогда как в 2004 году президент Леонид Кучма сделал все, чтобы комбинат достался его зятю Виктору Пинчуку и «хозяину» Донбасса Ринату Ахметову.

В 2012 году Виктор Янукович «нагнул» всю систему власти, чтобы отдать «Укртелеком» тому же Ахметову, а в 2012 – отдать облэнерго тому же Ахметову и немного Игорю Коломойскому. Плюс Дмитрий Фирташ заполучил «Титан», на котором и так давно обосновался.

Каких-то других знаковых продаж госсобственности больше в истории Украины почти не было. В 2015 году ею могла стать продажа ОПЗ. Но интересы политиков и олигархов стали выше прозрачной приватизации, и их «ручная Рада» не проголосовала за нужные изменения в законодательстве в конце 2015 года, когда завод еще реально можно было продать. Попытка продажи ОПЗ летом 2016 года показала удивительное сочетание непрофессионализма и ангажированности правительства. Это привело к тому, что никто из потенциальных покупателей не захотел связываться с этим заводом, включая тех, кто привык решать вопросы так, как это было во время всех четырех пиков приватизации несколькими годами раньше.

Когда появились сообщения о том, что в 2017 году правительство Гройсмана снова хочет получить от приватизации 17 млрд грн (уже имея опыт провала с ОПЗ), как и годом ранее, а также о том, что в конце текущего года ОПЗ будет выставлен на продажу повторно, стало понятно, что в этом болоте Украина будет болтаться еще долго.

Купите хлам

ФГИ под руководством Игоря Билоуса в 2016 году неплохо стартовала с малой приватизацией, сделав всю инвентаризацию и запустив сайт https://www.privatization.gov.ua, на котором наконец-то стала появляться вся информация об объектах. На удивление ему удалось «затащить» китайцев и продать им банк УБРР. Также удивил успехом продажи нескольких ГЭС – с превышением цены по сравнению со стартовой в пять раз. Получается, что в 2011-2012 годах, когда Фонд продал 8 ГЭС практически по стартовой цене, без коррупции не обошлось. Но Билоусу повезло только потому, что в малой приватизации нет столько политики и частных интересов приближенных к власти персон.

А вот что касается большой приватизации, которая пронизана коррупцией, тут ФГИ будет бессилен заведомо. Поэтому и глава правительства Гройсман не смог в конце года найти ни одного повода похвалить его за избавление родины от ненужной госсобственности.

Дело в том, что почти всю сумму – 17 млрд грн – может обеспечить продажа всего лишь 4-5 крупных объектов большой приватизации. Собственно, малая приватизация, как показал опыт, может дать от силы 100-200 млн и еще около 200-300 — продажа чего-то побольше. В любом случае эти деньги погоды не делают.

Согласно утвержденному плану приватизации на этот год, под определение большой приватизации попали 107 объектов, в числе которых опять ОПЗ, Турбоатом, пакеты акций шести облэнерго, Сумыхимпром и проч. Из них только 12 теоретически могут стоить столько, что госбюджет «ощутит» их продажу.

75 объектов из 107 находятся под управлением ФГИ, при этом 51 из 75 – неликвидные объекты, мелкие пакеты акций, которые мало кого могут заинтересовать, а также предприятия, находящиеся в состоянии банкротства. Как правило, все эти объекты убыточны, а иногда они имеют даже отрицательную стоимость.

Таким образом, приблизительно 24 из 107 объекта ФГИ может как-то продать, да и то, если ничто и никто ему не помешает. Остальное – 60% – чистый хлам. Но и хлам можно было бы продать, если бы на таких предприятиях, как впрочем, и на всех без исключения гособъектах, не «паслись» бы «правильные люди». Вот кто действительно не страдает ни от отсутствия политической воли, ни от неслаженности ветвей власти, так это негласные хозяева государственной собственности.

Зачем покупать, когда и так хорошо

Основной прием, который используют мелкие акционеры гособъкетов и поставленное ими руководство, — процедура банкротства.

Так, например, Одесская ТЭЦ, которая оказалась в списке приватизации в 2017 году, находится в состоянии банкротства уже 15 лет (хотя закон дает на эту процедуру один год). ФГИ уже почти два года пытается бороться с этим в судах, но суды принимают сторону не Фонда, а тех, кто фактически рулит предприятием. Когда процедура банкротства, которая, собственно, и блокирует приватизацию, перестает работать, включается процедура санации, следующая ступень которой – ликвидация и продажа с молотка. Но и в процедуре санации, оказывается, тоже можно находиться годами, тогда как закон отводит на нее 18 месяцев.

Парадокс Одесской ТЭЦ состоит и в том, что кредиторская задолженность, ставшая основанием для банкротства, составляет около 2 млн грн, тогда как долг предприятия «Нафтогазу Украины» — 800 млн грн. При этом не НАК препятствует завершению банкротства, а именно мелкие кредиторы.

ФГИ сейчас пытается не допустить ликвидации ТЭЦ, потому что иначе государство от нее получит «в наследство» в лучшем случае собачью будку. Однако представители Фонда, которые приходят в суд Одессы, видят там скучающих до получения команды «фас» титушек. И судьи понимают, что вынести решение просто так они не могут, и, в конце концов, они предпочтут уйти из зала суда целыми и невредимыми, чем принять сторону закона.

Сам процесс приватизации предполагает погашение долгов перед продажей, но этого не происходит почти никогда (все-таки, премьер-министр не самоубийца, чтобы погашать долги из бюджета). Но если от оценочной стоимости объекта отнять долги, которые покупатель должен погасить, то такая оценка должна быть отрицательной. Следовательно, такой объект никогда не будет продан. Но он снова оказался в списке приватизации и уже даже прошел большую часть процедур согласования. Теперь непонятно, почему Кабмин снова тормозит его приватизацию. И этот замкнутый круг никто не решается разорвать, хотя это возможно, было бы желание.

Долги также мешают продаже Херсонской ТЭЦ. И искусственное создание долгов является еще одним распространенным приемом, блокирующим приватизацию.

Сумыхимпром – один из немногих объектов, который продать более-менее реально, хотя вряд ли он даст казне значительную сумму – чуть более 200 млн грн. Но и это предприятие находится в стадии банкротства, а долгов там более 1,2 млрд. грн. Руководству неинтересно продавать этот объект, так как оно зарабатывает на нем, не вкладывая ничего.

Центрэнерго также в банкротстве – аж с 2001 года. И продажа этой компании рискует переплюнуть славу ОПЗ. При этом его долги составляют всего около 130 млн грн, которые можно погасить буквально за один день, но этого специально не делается. Банкротство позволяет удерживать компанию под контролем определенной группы лиц, при этом кредиторы, например, Ощадбанк, умудряются не очень настаивать на погашении кредитов.

Кроме того, парламент до сих пор не принял пакет энергетических законов, которые дадут будущим покупателям Центрэнерго и облэнерго понятные правила ведения бизнеса в Украине: дать возможность генерации и дистрибуции работать напрямую, а не через ГП «Энергорынок», и принять ставку RAB-тарифа, которая обеспечит доходность. Собственно, отсутствие этих правил и стало причиной того, что продажу облэнерго в 2016 году отложили. Этих законов все еще нет. Но продажа облэнерго запланирована.

«Турбоатом» продается уже 20 лет, но его руководство тоже упирается, как может. В принципе, предприятие стабильно генерирует прибыль, так что, может, и нет смысла его продавать вообще. К тому же оно ведет переговоры с правительством о том, чтобы передать ему в управление или на баланс генераторное производство харьковского завода «Электротяжмаш» (который почему-то не выставлен на продажу). «Электротяжмаш» тоже в долгах, кстати. Если такое объединение случится, то зачем продавать «Турбоатом»? Какая цель? Сформулировало ли эту цель правительство? Пока нет.

Начать выполнять свои распоряжения

В 2015 году под давлением бывшего министра экономики Айвараса Абрамавичуса правительство Арсения Яценюка приняло постановление №271, которое определило круг из 293 госпредприятий, обязательных к продаже.

Новшеством этого документа стало то, что устранялись все ограничения на допуск участников приватизации, тогда как раньше прописывались такие условия, что в конце не хватало лишь указать фамилию того, кто победит в конкурсе: например, фамилия такого участника должна начинаться на «Пин» и заканчиваться на «чук».

Как это ни удивительно (впрочем, совсем не удивительно), правительство не выполняет свое же решение, но и не отменяет его. А для того, чтобы его выполнить, нужно иметь знания и некоторое мужество привести госсобственность в такое состояние, при котором исчезнут все «смотрящие», появится и хотя бы видимость соблюдения закона.

Наконец, для того, чтобы в полной мере ощутить абсурдность планов приватизации на 2017 год, достаточно провести простой математический анализ, сравнив 17 млрд грн с суммой, полученной от приватизации за 25 лет – 80 млрд.

Чтобы изменить существующий порядок вещей ФГИ совместно с Министерством экономического развития и торговли создали новую версию проекта закона о приватизации. Ее суть заключается в том, чтобы убрать из приватизации оценщиков, которые лицензируются Фондом и которые из-за угрозы уголовной ответственности вынуждены давать несопоставимые с реальностью оценки госимущества. Собственно, это еще одна причина, по которой появляются такие грандиозные планы по приватизации.

Другая особенность проекта – законодательное введение в процесс приватизации независимых советников из числа финансовых организаций мирового уровня, которые будут не только оценивать объекты большой приватизации, а также находить покупателей и доводить процесс до продажи. Без их участия инвесторы не будут покупать сейчас ничего, что уже доказала многолетняя практика. С другой стороны, советники уже участвовали во второй продаже «Криворожстали», в отложенной из-за отсутствия энергетических загонов продаже облнеэнерго в прошлом году, и даже в приватизации ОПЗ, не состоявшейся в большей степени из-за больших долгов завода перед компаниями Фирташа.

По мнению Билоуса, высказанному в интервью «Зеркало недели», без этих изменений приватизация останется такой же первобытной, как и сейчас.

Увы, коалиционное правительство, судя по его бездействию, предпочитает оставить все, как есть. А когда из-за провала наполеоновских планов по приватизации в бюджете образуется дыра, можно попросить денег у МВФ: вот, мол, мы реформируемся, не щадя живота своего, но надо еще немного денег, иначе объявим банкротство Украины. Ну, лишь бы не ликвидацию. Хотя еще пара лет такого управления госимуществом, и его никто не возьмет бесплатно и даже с доплатой.

График доходов приватизации за 25 лет

Ирина Качаева