_Добавить публикацию в закладкиГлавный редактор «Страны» — о том, кто может быть заказчиком его ареста и перспективах зачисток в украинских СМИ.
Уголовное дело против руководителя издания «Страна» Игоря Гужвы стало очередным тревожным сигналом для свободы слова– или того, что от нее осталось в Украине, пишет журнал Корреспондент в №23 (767) от 6 июля. Одного из самых успешных медиа-менеджеров подозревают в вымогательстве. Впрочем, даже представители власти не скрывают, что недавний арест Гужвы – следствие редакционной политики издания. А оперативное видео, опубликованное Генпрокуратурой в нарушение тайны следствия, только подтвердило версию политической расправы: ведь это посредник предлагал главреду «Страны» снять материал за деньги, а не наоборот. Но Гужву все равно отправили под арест.
«Нелояльные» медиа в Украине чувствуют себя не лучше Гужвы, недавно покинувшего стены Лукьяновского СИЗО. В марте Нацсовет по телерадиовещанию оставил без лицензии самую популярную разговорную радиостанцию страны – Радио Вести (кстати, в свое время, созданную тем же Гужвой). А в сентябре 2016 года под фейсбучные аплодисменты первых лиц МВД горела студия телеканала «Интер», близкого к Сергею Левочкину , бывшему главе администрации президента Виктора Януковича.
Две точки зрения и критика существующих порядков без оглядки на «темники»– поводом для гнева новой власти в последнее время стали в общем-то стандартные журналистские подходы. Но, несмотря на громкие обвинения в «сепаратизме» и «пророссийской политике», ни одно медиа не стало объектом открытых судебных разбирательств по «изменническим» статьям. Вместо этого неугодные издания запугивают, лишают разрешений на работу, а при невозможности – инициируют дела по чисто уголовным статьям.
«Заказчики – на самом верху»
— Ваше дело стало прецедентом: вы – первый крупный медиа-менеджер Украины, которого столь топорно пытаются упрятать за решетку. И даже в лагере ваших оппонентов стоит недоумение от методов следствия. Как вы считаете, действительно ли наши органы настолько некомпетентны? Или же цели соблюдать юридические нормы вообще не ставилось?
— Дело не столько в некомпетентности или непрофессионализме. А скорее в том, что перед теми, кто меня взял, грубо и жестко стояла задача сфабриковать против меня уголовное дело. К слову, это не в первый раз. Сначала были дела по неуплате налогов, потом им это показалось мало, попытались мне пришить сепаратизм, допросив десятки бывших и нынешних сотрудников журнала «Вести. Репортер» и газеты «Вести», которые я в свое время возглавлял. Но тоже безуспешно. Тогда кто-то наверху, стукнул кулаком по столу — мол, вы что, совсем ничего не умеете? И они придумали вот такую классическую подставу с вымогательством, когда подсылается человек, предлагающий деньги – и если бы я их взял, меня бы взяли с поличным.
16 мая у меня состоялся тот разговор, который продемонстрировал в урезанном виде генеральный прокурор Юрий Луценко. Антон Филипковский [второй фигурант видео с участием Гужвы – Корреспондент] предлагали за деньги снять матеоиал. Но я отказался. На следующий день, 17 мая ко мне еще раз обратился Антон с этим же предложением – за 20 000 долларов снять материал про нардепа Линько. Причем он говорил, что уже вечером я могу приехать за деньгами. Настойчиво уговаривал. Я снова отказался. Через пару дней я узналот своих источников, что именно 17 мая вечером меня планировали задержать, если бы я взял деньги. Но я отказался и операция сорвалась. Более того, когда на меня слова вышел Антон, я ему категорически запретил ко мне по таким поводам обращаться. Естественно, после этого даже теоретически нельзя было представить, чтоб я согласился взять деньги от Линько за снятие материала. Ведь я точно понимал, что это провокация. То есть, в середине мая, силовики, которые готовили против меня эту «спецоперацию» еще с марта, оказались в тупике. Поэтому, видимо, им вновь поступил приказ любым способом меня «запаковать». И они просто подкинули мне деньги и задержали. Все это было сделано так грубо не потому, что они так хотели, а потому, что им в жесткой форме было приказано покончить как со «Страной», так и со мной.
— А какую роль играет в этом Радикальная партия, которая выступила в данном случае в качестве главного застрельщика?
— Радикальная партия, так как это все фабриковалось на довольно высоком уровне, сыграла роль наживки. Депутату Дмитрию Линько, который сам может стать фигурантом уголовных дел, где он проходит вместе с Игорем Мосийчуком и Андреем Лозовым, скорее всего, сказали, что надо сделать определенные вещи по мне. По Линько видно, что он сам особо не в курсе материалов сфабрикованного против меня дела. Он сначала говорит о том, что он не такой дурак, чтобы давать деньги за снятие какой-то там публикации. И что, наоборот, у него вымогали деньги за не публикацию. А потом прокуратура публикует видео из ресторана, на котором говорится о том, что деньги даются именно за снятие материала. Линько фактически был исполнителем, которому приказали написать заявление против меня.
— Как вы считаете, кто конечный заказчик дела против вас?
— Еще в апреле на меня выходили через наших общих знакомых представители близкого окружения Петра Порошенко, то ноги растут откуда-то с Банковой. Либо это был Порошенко, либо его ближний круг. Или это были представители силовых структур, пытавшиеся перед ним [Порошенко – Корреспондент] выслужиться. В любом случае, безсогласия президента этой провокации не было бы.
— Что предлагали «общие знакомые»?
— Они пытались предлагать разные варианты договоренностей. Все они крутились вокруг того, чтобы мы не публиковали «пленок Онищенко» и не затрагивали другие темы, которые не нравятся президенту. Когда я ответил отказом, то меня предупредили о неприятностях. Мол, мне дали шанс их избежать, а поскольку я не воспользовался этим шансом, то должен быть готов ко всему. После этого началась реализация плана по моей дискредитации. Финалом должно было стать мое задержание 17 мая, которое в итоге не состоялось из-за того, что я отказался брать деньги.
— Это уже не первая попытка вас дискредитировать или посадить. Что это – личная неприязнь или системные противоречия по линии «Гужва – власть»?
— Если честно, я с Петром Алексеевичем общался лично один раз в жизни. Это был конец 2011 года, мы с ним встретились в кабинете у Юрия Стеця на 5-м канале[кум Порошенко, возглавивший после Евромайдана министерство информполитики- Корреспондент]. Тогда был конфликт в газете «Сегодня» [Гужва возглавлял «Сегодня» с 2003 по 2012 годы — Корреспондент] между коллективом и гендиректором – и Порошенко нас, коллектив «Сегодня», поддержал. После этого личных встреч у нас не было. Личных конфликтов с ним также не было. Речь, скорее, идет о неприятии информационной политики тех СМИ, которые я возглавлял.
Отмечу, что мы, «Страна», не являемся оппозиционным изданием. У нас нет цели дискредитировать власть или «мочить» песонально Порошенко. Мы пытаемся по мере сил объективно показывать то, что происходит в Украине. Те же пленки Онищенко мы публикуем не с целью кому-то сделать неприятно, а потому, что это важная для общества информация, проливающая свет на то, что происходит в украинской политике. Но, видимо, даже такая постановка вопроса для нашей власти неприемлема. Они хотят, чтобы вся информационная картина даже в интернете была похожа на ту, которую демонстрирует большинство ведущих телеканалов. Где критика президента составляет чуть больше одного процента.
— Уже сейчас, после ареста, вам предлагали какие-либо варианты сделки, компромисса?
— Сейчас никаких контактов нет. Сейчас они явно пытаются с нами расправиться «по беспределу». Ну а там как получится.
— Каковы ощущения: дело дойдет до суда? Пойдетли власть на ваш арест?
— Если в прошлых делах, открытых против меня, были хотя бы попытки подогнать их под более-менее удобоваримую версию, то это дело по вымогательству просто попытка взять нахрапом. Пришли, подкинули деньги, сфотографировали, бросили в Facebook, показали какое-то видео, полностью, кстати, опровергающее их обвинение, и на этом все. Я думаю, что они просто находятся сейчас на стадии осмысления, что им делать с этой историей, которая не клеится. Скорее всего, будут пытаться найти хоть какие-то зацепки. Либо, не исключаю вариант, они пойдут на то, чтобы дело заморозить, а потом будут искать против меня что-то другое.
«После Майдана за журналистов редко заступались»
— Комитет по свободе слова Рады как-то контактировал с вами? Помогал?
— Со мной лично никто не контактировал. И мне неизвестны случаи, чтобы кто-то из комитета обращался к сотрудникам редакции.
— Почему столь прохладное отношение у международных правозащитных организаций к «делу Гужвы»? Никаких резких заявлений, требований. Во времена Януковича они работали здесь гораздо активнее. Вы с ними поссорились?
— Если во времена Виктора Януковича международные правозащитные организации воспринимали все, что делала власть, в штыки, и у них действовала презумпция виновности и малейшие проблемы у журналистов вызывали очень жесткую реакцию, то после Майдана начала действовать презумпция невиновности. Считается, что со свободой слова у нас все в порядке. Поэтому и реагируют не сразу. Сейчас как раз мы ведем диалог с ними, присылаем свои аргументы, которые они рассматривают. После этого они будут, видимо, принимать решение. Впрочем, если вспомнить, редко когда международные организации после Майдана вступались за тех или иных журналистов. Если это и было, то очень осторожно.Сейчас намного сложнее доносить информацию о нарушении прав человека в Украине, чем это было до Майдана.
— «Страна» открыто публиковала «темники» для телеканалов и блогеров. Об их наличии в общем-то знает весь рынок украинских СМИ — и вряд ли об этом не осведомлены «Репортеры без границ», которые весной подняли Украину в рейтинге свободы слова. Как вы оцениваете — этот рейтинг отвечает реальности?
— У международных правозащитных организаци и у наших западных партнеров сейчас позиция такая – да, в Украине есть проблемы с правами и свободами, но в целом страна идет в правильном направлении, поэтому не нужно слишком наезжать на власти и подвергать их жесткой критике. Критика, если и должна быть, то ласковая. Мол, не нужно им мешать строить «европейское государство». Но с такими подходами мы не европейское государство построим скоро, а Северную Корею или Сомали. Чрезмерно лояльное отношение западных и международных структур к украинской власти является одним из ключевых причин ухудшения ситуации со свободой слова в нашей стране.Некому дать по рукам. Это и проводит к таким ситуация, как со мной. На моем примере и на примере «Страны» власти пытаются запугать журналистов, показать им – что есть красные флажки, за которые выходить нельзя.
— При нынешних темпах закручивания гаек оппозиционная пресса вообще останется в стране?
— Надо разделять СМИ и политику. Скажем, «Страна» не является оппозиционным изданием. Мы все время даем все точки зрения. И с нами борются не как с оппозицией, а как со СМИ, которое дает объективную картинку происходящего. Что касается политической оппозиции. Практически по всем силам, которые как-то провистоят властям, как мы видим, идет давление. Начиная от Оппозиционного блока и заканчивая Садовым и Тимошенко. Власти пытаются максимально ограничить политическую конкуренцию. И это очевидная проблема, на которую СМИ должны обращать внимание. Ведь только при наличии политической конкуренции возможна свободы слова в стране. Там, где нет конкуренции, где нет оппозиции, не может быть свободы слова.
— Если же гайки «несогласным» СМИ закрутят, то куда они могут переехать? В Facebook, за границу?
— Ну как можно закрутить гайки сайту? Это ж не радио и не телеканал, которым можно просто перекрыть сигнал и захватить студии. И даже не газета, которую можно запретить печтать типографиям. Сайт нельзя закрыть. Его сервера можно разместить за границей, зарегистрировать доменные имена вне украинской зоны. И все будет работать.
— А сегодня коллектив «Страны» ощущает какое-либо давление, угрозы?
— Сейчас фабрикуется дело о вмешательстве в частную жизнь Антона Геращенко. Хотя какая может быть частная жизнь у народного депутата? Его право на приватность жестко ограничено общественным интересом. Угрозы же в частном порядке поступают постоянно. Достаточно открыть комментарии в ФБ в момент,когда меня задержали.
«Слухи о деньгах из Кремля – глупость»
— Проект «Страна» выглядит дорогим в производстве: ежедневные расследования, быстрая динамика роста. В общем-то именно это и раздражает власти, которые заявляют, что «Страну» дотирует Кремль. Как вы сами относитесь к этим заявлениям?
-То, что наш сайт дотирует Кремль – глупость. Не знаю, на кого наше издание производит впечатление дорогого. На самом деле, из тех проектов, что я запускал, он является самым недорогим. До того, как я открыл «Страну», я был руководителем холдинга «Вести», где работало около 700 человек. А до этого я возглавлял «Сегодня», где только в редакции трудилось 100 человек. Наш сайт — это небольшой стартап, демонстрирующий успехи по росту аудитории и рейтинга исключительно за счет качественной работы журналистов. И за счет того, что мы не боимся поднимать темы, неприятные властям.
— А могут ли СМИ в принципе финансироваться из-за рубежа в нынешней ситуации? Ведь Украина все больше превращается в полигон для испытания разных технологий информационной войны.
— СМИ должны финансироваться согласно украинскому законодательству. Если украинское законодательство позволяет финансирование из-за рубежа, то значит, в этом нет ничего предосудительного. На рынках стран Восточной Европы занимают ведущие места медиа-концерны, которые пришли из стран Западной и Северной Европы. И это никого не смущает.
— Не пора ли нашим изданиям и телеканалам опубликовать списки своих собственников?
— Телеканалы и радио их публикуют. Это требование закона. Что касается «Страны», то я являюсь основателем и владельцем. По остальным сайтам – это вопрос доброй воли их собственников, публиковать о себе информацию или нет. Если этого не требует законодательство, то они вправе поступать так, как им хочется.
— «Страна» сегодня больше зарабатывает или тратит?
— Если ничего плохого не произойдет – давайте постучим по дереву, — то уже к концу года мы выйдем на самоокупаемость.
Источник: korrespondent.net
