закладки →Абсурдность обвинений по делу Шеремета спровоцирует радикальный ответ общества
Дело Шеремета шито белыми нитками. Создается впечатление, что доказательства просто «подгоняли» под нужных подозреваемых. Мы снова возвращаемся во времена, когда правоохранительная машина превращается в жесткий репрессивный каток. Об этом в интервью «Апострофу» рассказал юрист-международник, волонтер ГЕННАДИЙ ДРУЗЕНКО.
— На сколько следователи приблизились к раскрытию дела Шеремета?
— Оба моих приезда в Украину совпали так, что большую часть времени на Родине я посещал суд. Даже шутил: если в США я занимаюсь наукой, то здесь — жестко практикую. Очень неприятно поразило ощущение дежавю 2014 года, когда вся эта правоохранительная машина вместо наказания виновных, поиска объективных обстоятельств дела снова превращается, по крайней мере, в деле Шеремета, на жесткий репрессивный каток. Когда не имеют значения факты, не убеждают аргументы, когда видно, что дело белыми нитками шито — это просто режет глаз, но не следователям, не прокурорам, не судьям. Такое впечатление, что мы из параллельных миров. То, что происходит, выглядит дико.
Двери в будущее, которые ассоциировались с победой Зеленского, с обновлением политического класса, репрессивный аппарат, который сейчас символизирует глава МВД Арсен Аваков, пытается вернуть нас в худшие времена 2013-2014 годов.
— Давайте подробнее поговорим о деле. Во-первых, вы как юрист прокомментируйте доказательства следствия.
— Я знаком только с тем, что есть в свободном доступе. Почему это дело мне близко? Андрей Антоненко (Rifmaster) — ветеран ПДМГ (Первый добровольческий мобильный госпиталь), то есть он две ротации был в нас водителем-санитаром скорой. Я подавал представление министру о награждении его медалью за заслуги перед Вооруженными Силами Украины, на оформление статуса участника войны. Долгое время недалеко от его квартиры на Саксаганского, был офис ПДМШ, где Андрей был частым гостем — мы общались обо всем.
Я далек от идеализации ветеранско-волонтерского сообщества. Среди них есть почти ангелы, а есть откровенные подонки. В любом человеке есть добро и зло. Но общаясь с человеком, ты понимаешь, на что он способен, кого он считает врагом. Андрей Антоненко — совершенно другой психотип. Это артист, человек-экстраверт с очень хорошей творческой амбицией. Это правда, что он сержант сил специальных операций, но долгое время у него была должность киномеханика. Затем он подчинялся пресс-службе, то есть его функция была пропагандистская — привлекать молодых, здоровых людей в ССО.
И чтобы провести операцию уровня подрыва Шеремета, надо быть, как минимум, очень хладнокровным, очень опытным, уверенным в себе. Причем, очень узкосконцентрованным, а не человеком-селебрити, у которого есть куча поклонников. Для меня это стало первым большим вопросом.
— А что вас больше всего удивило?
— Когда я начал разбираться в деле, меня удивило, насколько низкий уровень самого подозрения. Аваков подготовил хорошую презентацию, но мы ознакомились с текстом подозрения… Мотив — «проникшись идеями ультранационализма и культивируя величие арийской расы». У нас есть целый полк «Азов», где это намного лучше клеится. Андрей Антоненко — человек, выросший в еврейском районе, его дед, как он сказал, был еврей. Окей, можем предположить, что он где-то в глубине души действительно ненавидел неарийцев. Но зачем подрывать белоруса Шеремета? Логичнее было бы, с их точки зрения, это предположение, подорвать какое-то общежитие для иностранцев.
Второй мотив — дестабилизация в Украине. Надо быть абсолютным фантазером, чтобы представить, что уничтожение даже таким образом, как взрыв машины Шеремета, приведет к каким-то беспорядкам. Все видели эти ужасные кадры после взрыва. Там не то, что не было дестабилизации ситуации в Украине, даже не произошло дестабилизации дорожного движения на том перекрестке. Поэтому причина, мотивы и последствия совсем не клеятся.
Далее пошли уже факты. Согласно экспертизе, которую продемонстрировал Аваков, рост подозреваемого — около 170 сантиметров, у Антоненко — 180. Телосложение — человек с животом, Антоненко — в хорошей физической форме. На камерах наблюдения мы видим на человеке так называемую бороду «испанку», то есть это выбритые щеки и нижняя часть лица. Хорошо, что Facebook сейчас ведет хронологию нашей жизни, — мы видим фотографии Антоненко за день и после трагедии, где у него была борода, как у меня, только более заросшее лицо. То есть не клеится ничего.
— Еще был вопрос к следствию — кто заказчик?
— Можно нафантазировать все что угодно. Проблема — что версия, озвученная публично во время брифинга с участием президента Украины, генерального прокурора, министра внутренних дел и высоких чинов Национальной полиции, совсем не клеится с текстом подозрения.
Далее простые факты. Врач Кузьменко, которая якобы была в близких отношениях с Антоненко. Они знакомы с 2016 года, потому что таксист, которого вызвала Кузьменко, сбил по дороге ребенка Антоненко. Так они и познакомились, поддерживали отношения как дальние знакомые.
У младшей участницы «преступной группировки» Яны Дугарь — железное алиби. Доказано, что она была в это время в воинской части в Покровске, то есть в зоне проведения тогда еще АТО.
— А относительно обнародованных правоохранителями телефонных разговоров, у вас есть замечания?
— Когда я слушал записи, я сразу профессионально заметил, что часть информации, выданной в эфир, совершенно не относится к делу, но направлена на очернение ветеранско-волонтерского движения, потому что было сказано, что они купили дома, машины.
Господа, мы говорим об убийстве журналиста Павла Шеремета. Если вы утверждаете, что эти люди совершили убийство за какие-то деньги, а потом купили какое-то имущество — мне логика понятна. Если вы говорите, об идеологических мотивах ультранационализма и превосходства арийской расы, то вторая часть телефонных разговоров о домах — есть они, нет их — к делу отношения и близко не имеет.
Это сделано, чтобы бросить тень на волонтерско-ветеранское движение, которому общество доверяет больше, чем президенту и власти. Это дело является откровенной провокацией против наиболее пассионарной части населения. Понятно, что вернувшиеся с войны люди, имеют определенное обострение чувства справедливости. Они теряли друзей, они заплатили большую цену. Такая наглая абсурдность обвинений провоцирует какой-то радикальный ответ.
— К чему это может привести?
— Если это взорвется, то единственный силовик, который имеет достаточно сил и средств, чтобы навести порядок в стране — это Аваков. Потому что у СБУ есть маленькая «Альфа», они должны работать интеллектуально. И тогда Аваков говорит президенту: я единственный гарант твоей власти, потому что завтра эти сумасшедшие ветераны, волонтеры и «нацики» тебя просто снесут, и никто тебя не защитит, кроме меня.
А дальше повторяется хорошо известная история времен Сталина, когда Лаврентий Берия организовал на него покушение, а потом его же спас от этого покушения и стал незаменимым. То есть схема Авакова мне понятна из истории — спровоцировать, а затем защитить, показать, что я единственный гарант порядка в этой стране.
— Какие вы видите угрозы в случае развития такой ситуации?
— Опасность в том, что тогда путинский нарратив, который он навязывает и нам, и Европе — что в Украине гражданская война, к сожалению, может стать правдой, когда начнется неконтролируемый хаос. Это наихудший сценарий для Украины.
Второй вариант: если Авакову удастся довести это дело до конца и стать героем и гарантом порядка, то мы очень скоро получим абсолютное полицейское государство и всякий стимул воевать против «русского мира» исчезнет.
— По вашему мнению, какой мы увидим финал расследования по делу Шеремета?
— Меня обнадеживает, что Зеленский — президент с огромной поддержкой населения. К нему есть много вопросов, но он не закомплексованный автократ, как Гитлер, как Путин. То есть он также небольшого роста, но, похоже, что у него нет этого комплекса, что надо всех «построить». Поэтому он на уровне интуиции должен чувствовать, что эта парадигма, в конце концов, очень быстро сделает его президентом в стране, где руководит не он, а министр внутренних дел или премьер Аваков. Для него этот сценарий развития событий — путь в политическое небытие.
Поэтому я надеюсь, что пользуясь беспрецедентной популярностью украинского населения, Зеленский поймет, что его в это дело втянули, скорее, как заложника, и начнет отыгрывать назад. По крайней мере, Офис президента уже провел встречу с адвокатами, как минимум, начали слушать друг друга. Если на пресс-конференции президент, условно говоря, подписался под чужую игру, то сейчас начались осторожные движения попробовать выслушать другую сторону и понять, не едет ли он в машине, где за рулем не он.
Также есть определенное внимание международного сообщества. Украина в этом плане очень зависима от Запада — это финансовая, политическая поддержка. Также есть политика безопасности. Здесь не столько деньги, сколько символическое участие США — передача кораблей или передача «Джавелинов».
— Значит, есть и международное влияние на это дело?
— Да. Меня очень обнадежило, что выезжая из Украины, временный поверенный в делах США Уильям Тейлор сказал, что у него сложилось впечатление, что Аваков сам сомневается в этих обвинениях. На дипломатическом языке — это очень мощный месседж.
И международное сообщество, возможно, даст шанс немного повернуть на путь более беспристрастного, объективного правосудия. Мы же не говорим: освободите их, потому что они наши друзья. Мы говорим: докажите их вину, потому что это является основой государства — презумпция невиновности. Мы лишь просим выполнять Конституцию Украины и международные стандарты в области уголовного правосудия.
Еще важная составляющая — это неравнодушие граждан и внимание СМИ. Пока это дело будет в топе общественного внимания, то шансов на его грубую фальсификацию будет меньше. Это внимание и солидарность — лучшее лекарство против наступления полицейского государства.
