закладки →«112»: власть наносит цифровой удар
Медовый месяц власти с обществом закончился. Новые, молодые и улыбчивые начали закручивание гаек с того, что пытались делать все старые, – с уничтожения СМИ. Вчера Нацсовет по ТВ отобрал цифровую лицензию у телеканала «112», воспользовавшись рецептом, оставленным «попередниками».
Режим Порошенко давно готовился к уничтожению «112». В течение нескольких лет телеканалу отказывали в переоформлении лицензий и смене программной концепции. И в итоге отказали в новой лицензии именно из-за того, что сам Нацсовет отказался сделать.
Очевидно, что юридические формальности тут не при чем. На самом деле лишь сам телеканал вправе определять, какой должна быть его программная концепция, – лишь бы она не выходила за рамки закона. И если «112» оказался самым успешным в своей – новостной – нише, то это лишь подтверждение того, что свою программную концепцию он выбрал правильно.
Именно успешность телеканала и сыграла для него роковую роль. Теперь каждый третий телезритель страны не сможет увидеть «112» на своих экранах. И все это уже освящено Банковой, которая заявила о необходимости навести порядок с лицензиями.
Удар по «112» – это только начало. Уже готовятся удары по NewsOne и ZIK, которые входят в один холдинг со «112» и который, судя по всему, является занозой в горле власти, поскольку транслирует, среди прочего, позицию «Оппоплатформы», состоящую в необходимости выполнить Минские соглашения ради заключения мира (чего пока не хочет делать Зе-команда, предпочитая идти путем Порошенко).
«Оппоплатформа» уже прямо обвинила главу Офиса президента Андрея Богдана, что он является непосредственным куратором атаки на телеканал.
Однако дело не только в политике. Для многих из тех, кто пришел к власти, телевидение – их бизнес. И потому уничтожение конкурентов по информационно-развлекательному полю – это вопрос дальнейшей успешности не только в политике, но и в бизнесе. А значит, под угрозой не только «112» с NewsOne, но и все остальные участники рынка. Вплоть до телеканалов Пинчука, которому сейчас кажется, что до него дело никогда не дойдет.
